Оноре де Бальзак

Некоторое разочарование постигнет Бальзака, когда придется залезть в кибитку, хоть и закрытое, но весьма неудобное средство передвижения, которое доставит его в Дубно. Даже подушка, подаренная генералом, не спасет от тряски, вознаграждением за которую будет украинская ночь: «Ночь была великолепной, небо, похожее на синее покрывало, прибитое серебряными гвоздями. Полное одиночество, пустыню оживлял звук колокольчика на шее у лошади, который в конце концов стал бесконечно нравиться мне». После восьми практически бессонных дней он с наслаждением бросается на кушетку и в тот же миг засыпает. На следующий день его ждут еще тридцать часов пути. Проезжая бескрайними полями, всматривается в лица встреченных мужиков и с первого взгляда решает, что они должны быть довольны судьбой: «Повсюду вижу группы крестьян и крестьянок, которые весело идут на работу или возвращаются домой с видом беззаботным, и почти всегда с песней». Тот факт, что они являются собственностью хозяина, наравне с домашним скотом, мало волнует путешественника, взамен ведь они защищены от таких бед, как голод. Словом, они беспечны и их опекают, словно ребенка в лоне семьи. «Его [мужика] кормят, ему платят, рабство не так уж и плохо для него, так как является источником счастья, спокойствия, – заключает Бальзак. – Предложите русскому крестьянину свободу в выборе работы, уплаты налогов, он откажется». Решительно все в этой стране восхищает его, раз это страна, где живет Ева. С каждым поворотом колеса он все ближе к ней. За Бердичевом, куда Оноре прибывает тринадцатого сентября, начинается настоящая степь: «Это пустыня, царство хлебов, это прерия Купера и ее тишина». Вдруг, в сумерках, когда он почти заснул, просыпается от очередного толчка. Не мираж ли это? Перед ним земля обетованная – Верховня! «Я заметил нечто, напоминающее Лувр. Греческий храм в золотых лучах заходящего солнца».

Глава пятая Украина. Счастье

В Верховне всего было в изобилии: земли, крестьяне, дружба. Ганским принадлежала двадцать одна тысяча гектаров земли и более тысячи крепостных мужского пола. В просторном, но обветшалом доме встречались анфилады пустынных, без мебели, комнат. Голые стены, печи топили соломой. Хотя вокруг хозяев крутилось почти триста слуг. По вечерам зажигали масляную лампу, которая едва справлялась с наступившей темнотой. Днем из окон открывался вид на бескрайние пшеничные поля. Поместье жило своей, не имевшей, казалось, ничего общего с внешним миром жизнью, а потому надо было иметь под рукой мастеров на все случаи жизни: поваров, портных, сапожников, плотников, ткачей, обивщиков мебели… Здесь царила автаркия, обитатели Верховни гордились собственной самодостаточностью.

Ева приготовила для Оноре весьма кокетливую обитель – спальня, гостиная, кабинет: «розовая штукатурка, камин, великолепные ковры». К нему был приставлен мужик, который демонстрировал свою преданность – дополнительное украшение патриархального быта. А почитание всегда привлекало Бальзака. Россия казалась ему образцом политического устройства, где у каждого свое место, которым он вполне доволен. Добросердечие хозяев, которые приняли его как члена семьи, заставляло видеть идеальной и остальную Россию. В Верховне он чувствовал себя не в гостях, а дома. Ева, Анна и Георг были сама предупредительность и теплота, это позволяло забыть и неуют, и холод, проникавший сквозь стены той осенью.

Анна целыми днями читала романы и исторические журналы, ее мать вышивала, Георг отрывался порой от своей коллекции насекомых, чтобы поболтать с женщинами и гостем, покоренным богатствами этой страны, которому казалось непростительным, что ее жители так неумело пользуются ими. Он бы, например, охотно занялся этим, тем более что у него явно есть деловая «шишка». И на сей раз не упустит удачу. Предприятие будет гораздо доходнее сардинского серебра! У братьев Мнишек, Георга и Андрея, двадцать тысяч арпанов[26] земли, или, другими словами, шестьдесят тысяч высоченных дубов. В Европе, где требуется лес для железнодорожных шпал, их можно выгодно продать. В озарении Бальзак пишет сестре Лоре, чтобы та заинтересовала этим мужа. Сюрвиль производит подсчеты: увы! Транспортные расходы по доставке украинских дубов будут слишком велики. От проекта приходится отказаться. Лопнул еще один радужный мыльный пузырь.