Оно того стоит

Когда безмятежное спокойствие накрывает меня, я начинаю задаваться вопросом, дает ли медитация те же результаты. Если так, то я в деле.

Счастливо вздыхая, я еще немного зарываюсь в бок Романа, наблюдая за милыми утятами, которые встряхивают своими маленькими перьями на хвосте и крякают под мелодию, слышную только им. Его телефон жужжит, разрушая наш маленький пузырь счастья раздражающим звуком, но он игнорирует текстовое сообщение.

— Тебе нужно ответить? — спрашиваю я.

— Не-а. Просто Андерсон дал мне знать, что скоро начнется свадебная фотосессия. Они будут воспроизводить снимки на слайдах с другими фотографиями, пока идет свадьба.

— Где делаются снимки?

— Понятия не имею. Все равно. Я не сдвинусь с этого места, так что они могут делать их без меня. Уверен, они и не заметят моего отсутствия, — говорит он, поднимая мою настоящую руку и целуя ее.

— Это так мило, — возможно, говорю это с мечтательным вздохом.

— М-м, — говорит Роман. — Я думал, ты расскажешь мне побольше о том, каково это быть Кашей Дженсен.

— Рассказывать эту историю было бы слишком неуместно для нашего текущего настроения. Расскажи-ка мне больше о том, каково это — быть Романом Хантом.

Он слегка усмехается, и я впитываю этот звук, как будто могу сохранить его на потом, когда мне понадобится улыбка. Блин, становлюсь сентиментальной.

— Я иду на работу, потом иду домой, потом ем, просматриваю какие-то рабочие файлы, сплю, а потом все сначала.

Я хмурюсь, глядя на него, пока он задумчиво смотрит на озеро.

— А как насчет девушек? Я знаю, что девушек много.

Да, я веду себя скромно, притворяясь, что все в порядке, в то время как втайне жду момента, когда смогу составить мысленный список других женщин, которых мне предстоит убить, чтобы убрать со своего пути. Сокрытие трупов — самая важная часть сговора об убийстве. Эта земля с ее дзен-философией отлично подойдет для захоронения.

Нет, нет. Я не собираюсь никого убивать. Я не настолько сумасшедшая.

— Я работаю там, где работаю сейчас, уже давно. Пришел туда через три дня после окончания колледжа. Чтобы продвинуться по службе, я за все эти годы ни разу не взял отпуск. Поэтому девочки падали к моим ногам крайне редко. Это был первый раз, когда я взял отпуск, и если честно, не знаю, что бы я делал всю неделю, если бы ты не ввалилась в мою комнату и не обвинила меня в извращенских наклонностях.

Легкая улыбка изгибает мои губы, но она исчезает также быстро, когда я осмысливаю то, что он мне только что говорит.

— Это своего рода тоже неуместно под наше настроение. Похоже, у тебя нет жизни.

Он пожимает плечами, все еще глядя на воду, которая простирается довольно далеко внизу.

— Мне казалось, что это приносит удовлетворение.

— Казалось? В прошедшем времени? Что изменилось?

Он откашливается.

— Ты идешь на репетицию? Я вроде как должен, так как я на свадьбе, но... ты идешь с нами? — спрашивает он меня.

Узнаю признаки перевода стрелок, но стараюсь не обращать внимания.

— Зависит от того, насколько сильно моя мать хочет моей смерти. На девичнике я уже попала в ее черный список. Уверена, она уже слышала о мальчишнике. Прибавьте к этому, что Дэвис показывал свое барахло всем после того, как моя лучшая подруга отходила током его яйца... Ну, я вроде как убиваю все ее изощренные замыслы.

Он подавляет смешок и стонет.

— Никогда не видел столько хаоса за неделю.

— Черт побери, по сравнению с тем, что я видела раньше, все это выглядит банально.

— Ты видела больше хаоса, чем на этой неделе? Чушь собачья.

Я откидываюсь назад и поддерживаю Джилл, поднимая на него обе брови в удивлении.

— Ага. Я бедром натолкнулась на машину, и мое бедро включило ее. Доверься мне. Эта девушка знает толк в хаосе.

Почему это звучит так, будто я сейчас хвастаюсь? Потому что я спятила. Вот почему.

Его рот расплывается в улыбке, и я наклоняюсь вперед, не в силах удержаться от поцелуя. Когда его рука скользит по моим волосам, я прижимаюсь к нему еще сильнее. Когда Джилл приземляется ему на бедро, он прерывает поцелуй.

— Черт, нет. Убери Джилл. Мы здесь совсем одни, и...

— Ни слова больше, — объявляю я, немедленно протягивая руку и отстегивая ремни, которыми рука крепится под рубашкой.

После того, что случилось раньше, я не ожидала, что нас снова так быстро притянет друг к другу, и я спешу убедиться, что ощущение момента не исчезнет.

Начинаю возиться, и Роман — мой любимый — срывает мою рубашку через голову, чтобы обеспечить мне оптимальный доступ. Окинув быстрым взглядом пространство, чтобы убедиться, что мы действительно одни, я заканчиваю расстегивать Джилл, снимаю ее и отбрасываю в сторону, как будто она не стоит целого состояния.

Но... Джилл не остается там, куда я ее бросаю. Нет. Джилл начинает скатываться с массивного холма и катится по направлению к озеру.

— Черт! — Роман шипит как раз в тот момент, когда я начинаю догонять Джилл, спотыкаясь на полпути вниз, когда я вижу, что она остановилась прямо перед кромкой воды. Она водонепроницаема, но я все равно не хочу, чтобы ее окунули в пруд, где гадят утки.