Онлайн Ведьма (СИ)

Той ночью гроза всё-таки разразилась, но не в нашей семье, а на улице, и залила грядки, которые мы благополучно забыли укрыть. А Психчинский под пьяное хихиканье таки обзавёлся прозвищем в моём списке контактов. И это, на удивление, была не очередная вариация на тему его фамилии. Теперь он значился как «Заочно Одобрен». Знал бы он, кем и каким способом, бежал бы от меня, не оглядываясь…

Глава 18.1 Загадка Ведьмы

Утром следующего дня я проснулась с лёгким похмельем. Ничего удивительного в этом не было, но подобное состояние я не люблю. Благо, ночевала я у мамы, так что с утра меня отпаивали антипохмельным чаем и кофе.

Сидели мы, как водится, на кухне. Большой такой кухне. В родительском доме все комнаты были большими, потому что Марфа Васильевна жила по принципу «маленькое – значит, ущербное». Внутри дом родителей представлял собой странное смешение вкусов и стилей — ни один дизайнер интерьеров подобную кашу-малашу не сварганил бы: здесь всё будто бы было слеплено из кусочков разных историй.

Кухня выдержана в прованском стиле с белыми филёнчатыми фасадами, безмерным количеством баночек и скляночек, цветочными шторами и так такими же накидками на стульях. Гостиная радовала глаз обилием дерева, меха и кожи, чем-то отдалённо напоминая швейцарское шале с нотками исконно русских матрёшек и серванта, доставшегося по наследству от кого-то из родственников. Спальни на втором этаже были совершенно обычные, чем-то смахивающие на чистые гостиничные номера. И только мамин кабинет делали по принципу «если эпатировать, то сразу и наверняка». Если можете представить домик бабы Яги, то примерно так и выглядел кабинет мамы — там даже пыль не смахивали никогда. А уж магический арсенал из травок и книжек там был такой, что хватило бы на целую библиотеку и класс ботаники.

В мамином арсенале также существовало много разных волшебных чаёчков, которые буквально помогали от всего. Вот только собирать травы для них, сушить и хранить — это настолько адское мероприятие, что, когда эта необходимость возникает, хочется сбежать куда-нибудь в Тимбукту.

Собственно, мама на выходных искала меня не потому, что она меня очень любит и скучает – нет, всё гораздо прозаичней. Приближается пора сбора трав, и ей нужна моя помощь. Именно об этом она рассказывала мне рано утром, стоя на кухне, пока бабушка готовила на всех завтрак. Готовила в нашей семье обычно именно бабушка, потому что ей это нравилось, а не потому что мы, такие изверги, используем труд престарелого человека. Василиса Николаевна была из тех людей, которым нравится заботиться об окружающих. В ней всегда было столько любви и заботы, что она буквально выплёскивала её на всех вокруг.

В себе и в маме подобной любви к другим я никогда не замечала. Вот только я уже трижды успела пожалеть о том, что брякнула вчера про Психчинского, а потом, будучи ещё и слегка не в адеквате после бокальчика шампанского, умудрилась сказать, как его зовут. Так что одним ухом я слушала мамины требования относительно сбора трав, а другим — вопросы о том, что Серёжа любит. Ещё и отвечать на них умудрялась, как на экзамене. У меня же в школе пунктик был по поводу оценок, так что готовилась я всегда хорошо и отвечала быстро, чётко и по факту. Ну а так как за последние несколько дней я знатно так разжилась фактами о Психе, то отвечать могла тоже слёту.

— Родители?

— На пенсии.

— Мама?

— Повар-кондитер. В школьной столовой работала.

— А папа?

— Милиционер.

— Знак зод—

— Дева!

— Вера?

— Не знаю. Наверное, христианин. Но, возможно, и атеист.

— Суп?

— Борщ. Со сметаной.

Бабушку мои ответы полностью устраивали. Мама же смотрела на это и лишь скупо ухмылялась – так, словно её улыбка стоила миллион долларов, а мы ей не заплатили ни цента. А когда бабушкин допрос с пристрастиями закончился, последовавший мамин вопрос поверг меня наповал:

— Дрия, ты его что, сталкирила?

— Нет, — неуверенно ответила я, только теперь осознав, насколько странным был диалог с бабушкой. Такой своеобразный блиц-опрос «Что мы знаем о Серёже?».

— И не угрожала?

— Мама! — воскликнула я, вскочив с места. — Какого ты обо мне мнения?

— Самого обычного, — ответила та, отхлебнув облепихового чая из фарфоровой чашки. У нас дома был один такой безумно дорогой сервиз, который маме подарил такой же безумно богатый и безумной благодарный клиент. Но чай из него пила только мама — у остальных рука не поднималась заваривать хоть что-то в этих расписных чашечках. — Просто хочу сразу исключить подобные варианты.

— Я за ним не бегала. Он за мной тоже, — процедила я.

— А с глазом тогда что? — спросила моя далеко не тактичная мамочка.

— Это несчастный случай! — всплеснула руками я.

— А у тебя все случаи несчастные.

— Потрясающе, — только и смогла выдать я и поспешила уйти из родительской кухни и дома в целом, пока мы не закусились с мамой по какой-нибудь совершенно безобидной фигне, как у нас это иногда бывало.