Онлайн Ведьма (СИ)

— А кто говорил, что я хотел с вами идти? — Никита перевёл взгляд на Ташу, и его лицо, казалось, начало светиться изнутри. — Мы командой ходили обедать. Корпоративный дух и всё такое. Да, Фимочка?

Мочалин как-то неуверенно промямлил: «Да!»

— Посидели мы, значит, дружной компанией, поговорили о насущном, обсудили рабочие моменты. Да, Фимочка?

— Да, — пискнул Мочалин.

— У нас, знаете, Фимочка последнее время в облаках витает. Поэтому у нас все сроки горят, — Хохмин выдавал всё это с такой милой улыбкой, а меня не отпускала мысль, что я попала на публичную экзекуцию. Так что мне даже жалко парня стало, особенно после того, как я узнала, в какой каше варился последнее время художник.

— М-можно я пойду раб-ботать? — запинаясь, попросил Мочалин.

— Иди, Фимочка, иди, — великодушно отпустил его Хохмин. И мы втроём смотрели, как парень припустил в сторону Агентства.

— Зачем ты так с ним? — спросила Таша, когда парень скрылся за раздвижными дверями. Собственно, она задала тот же вопрос, что мучал и меня.

— Тебе честно ответить? — спросил Никита, закинув руку ей на плечо слегка собственническим жестом. Таша кивнула. — Он мне за последний месяц всю душу измочалил — классный каламбур получился, кстати! Я не знаю, что у него там в жизни творится, но он работает спустя рукава. Отрисовывает всё в час по чайной ложке, а у нас горят все сроки. Я его уже несколько раз отлавливал, чтобы поговорить по-человечески, а толку — ноль. Он просто молчит.

— Да уж, — протянула я, присев на каменную плиту, которая обрамляла клумбу.

— Саш, он мой штатный художник, не хочется искать замену. К тому же, я понимаю, как он может работать. И мне его жалко, честно говоря, — Хохмин тяжело вздохнул. — Я ему не раз говорил: если какие-то проблемы, ты подойди и скажи; если даже помочь не смогу, то хотя бы поддержу. Даже подумал действовать, как Серж — у него всё, как часы, работает. Его ж ваши боятся, как огня: раз наорал, два наорал — и послушные работнички уже пошли делать дело дружным строем.

Я фыркнула от смеха. Как бы это ни выглядело со стороны, но на деле у Психа постоянно что-то шло не так — и мы бегали, как угорелые, и переделывали то одно, то другое. А иногда он мог в последний момент завернуть готовый проект и заставить всё делать с нуля. Так что Никитины слова показались мне очень забавными. Таша успокаивающим жестом погладила Хохмина по спине, а он поцеловал её в лоб.

Эх, какие же они всё-таки милые со стороны… Не знаю, осознают ли они сами, что постоянно тактильно тянутся друг к другу, как два магнита. Таша гладила Никиту по спине таким естественным, совершенно не наигранным жестом. И смотрели они друг на друга искренне, примерно как мои родители, когда Марфа Васильевна позволяла себе хоть ненадолго становиться не железной леди. Хотя подобное случалось редко.

Но умиляться у меня вышло не долго. Хохмин вдруг окинул Ташу критичным взглядом и сурово произнёс:

— Солнышко, я только сейчас заметил…

— Что заметил? — Таша подняла голову и вопросительно на него посмотрела, а Хохмин ткнул ей пальцем в грудь.

— Ты опять в моей футболке.

— И что?

Если бы Никита не сказал, я бы и не заметила, что белая футболка, которую Таша заправила в джинсы, была ей слегка просторной.

— Это уже ни в какие ворота не лезет. Ты постоянно таскаешь мои вещи! — он выглядел таким возмущённым, словно она не футболку надела, а, скажем, машину разбила.

— Никит, это всего лишь футболка. Что ты возмущаешься так? Думаешь, я специально? Схватила белую футболку и пошла.

— Саш, — за каким-то фигом вплёл меня в их спор Хохмин, а я уже пожалела, что не свалила раньше, — ты вообще слышишь, что она говорит?

Как ни странно, внешне он выглядел, как образец глубоко обиженного и негодующего человека, а глаза так и лучились смехом, выдавая его с потрохами.

— Слышу, слышу, — тоном волка из мультика ответила я. Даже интересно стало, куда его тропки тупых шуток заведут на этот раз.

— Значит, когда она забирает мои вещи в своё пользование — это нормально. Это случайно. Без задней мысли. А когда я — по её же наставлению — надеваю её чулки, она обзывает меня извращенцем и требует, чтобы я их снял. Ещё и угрожает, что из дома меня выгонит!

— Всё было не так! — воскликнула Таша.

— А чего ты ожидал? — вторила ей я. — У мужчин очень жёсткие волосы на ногах, ты мог их порвать. Ты вообще в курсе, сколько стоят хорошие чулки?

— Саша, ты что, с ума сошла? Как я могу порвать чулки в сеточку — они и так дырявые!

— Легко! — ответила я, мысленно пытаясь припомнить, сколько пар порвала на своём веку, прежде чем поняла, что на свете нет ничего лучше джинсов. Но даже они иногда предают и протираются.

— Я предлагала тебе компрессионные гольфы, а не мои чулки, — прошипела Таша и ущипнула Хохмина за бок. Сильно так ущипнула, что мужчина аж отпрыгнул от неё, ойкнув высоким голосом, а потом ругнувшись низким. Я рассмеялась над тем, как страдальчески Никита смотрел на Ташу.

— Родная, ну за что? У меня от твоих щипков уже столько синяков, что раздеться при людях стыдно! Меня Идка в прошлый раз обозвала жертвой домашнего насилия.