Они принадлежат всем. Для диких животных места нет

Ну, разумеется, сердце у нас стучало громче положенного, и страху мы натерпелись основательно — ведь слоны могли испугаться, и в таких случаях они, как правило, нападают. А для невооруженного человека это означает почти неминуемую гибель. Ведь слон способен бежать (правда, не больше 100 метров) со скоростью 30 километров в час, то есть быстрей, чем спринтер. И что самое главное — ни кустарник, ни свисающие лианы, ни пни для него не помеха, в то время как убегающий человек вскоре бы споткнулся и упал. Если слон ранен, он, догнав обидчика, расправляется с ним весьма основательно. Бывали случаи, когда такой слон садился на свою жертву, расплющивал ее и вдавливал в землю…

К тому же нам было довольно трудно стоять, не шевелясь и не создавая никакого шума, потому что, когда подходишь близко к слонам, начинают одолевать мошки, которые обычно тучами вьются вокруг этих животных в ожидании навоза. Интересуются они и соком растений из свежеоборванных веток. И хотя слоновья кожа лишена желез и потому не должна привлекать мух, их, видимо, прельщает возможность погреться на ней в прохладные утренние часы. Но зато у нас, у людей, есть потовые железы, и потеем мы отчаянно, так что эти мучители немедленно переселяются на нас… Впоследствии нам не раз удавалось по одному только появлению этих мошек угадывать, что где-то поблизости находятся слоны.

В ту ночь мы изумительно спали, завернувшись в полотно от палаток, высоко на холме, где никакие комары нас не беспокоили. Нас окрыляло сознание, что мы «добыли» своих первых слонов, причем еще каких внушительных!

Ho уже появилась новая забота: хорошо ли они запечатлелись на пленке? Когда нам удастся ее проявить, чтобы она, не дай бог, в этой жаре не попортилась? Удастся ли нам в целости и сохранности довезти своих слонов до Европы, или наш синий грузовичок предварительно утопит их в каком-нибудь болоте?

Глава четвертая Неужели убивать так приятно?

Один местный фермер вызвался проводить нас к такому месту, где мы сможем заснять на пленку водяных козлов. Нас это настолько соблазнило, что мы решили задержаться на день по дороге к станции по приручению слонов, куда так спешили добраться. С этой целью мы поднялись в несусветную рань — в три часа ночи, чтобы к семи, к самому восходу солнца, уже прибыть в намеченное место. Мы основательно промокли, пробираясь по сырой от росы высокой траве и протискиваясь местами сквозь кустарник.

Только мы успели установить штатив и водрузить на него кинокамеру, как словно по заказу появились первые водяные козлы. Это были три самки с детенышем, спускавшиеся на водопой с противоположного берега реки Дунгу. Козлик вбежал в воду и резвился там на мелководье, что меня весьма поразило, потому что в реке наверняка водились крокодилы. Вскоре появились еще три самки в сопровождении роскошного козла, по стати напоминающего европейского оленя. Он принялся ухаживать за одной из самок, и Михаэлю удалось заснять на пленку всю эту любовную сценку.

И вдруг выстрел — и водяной козел как подкошенный падает в воду у самого берега, кровь брызжет во все стороны, животное судорожно дергает задними ногами, словно пытаясь оттолкнуть незримого врага. Козел еще находит в себе силы подняться, спотыкаясь, точно пьяный, делает несколько шагов в воду, поворачивается и тащится вверх по отвесному склону, где и исчезает в кустах.

— Какая подлость! — невольно вырывается у меня.

Я не в силах понять, как можно стрелять в такой момент — и зачем? Ведь даже если водяной козел смертельно ранен, он все равно недосягаем на другом берегу реки. Наш провожатый смущенно извиняется — не смог, видите ли, удержаться. И выходит, что из-за этого выстрела весь наш поход был затеян напрасно: я не сделал еще ни единого снимка, потому что ждал, когда солнце поднимется повыше. Тот, кто знаком со съемкой, знает, что освещенности, достаточной для кинокамеры, зачастую не хватает для фотографирования на цветную пленку.

Я никогда не мог понять, какое удовольствие доставляет некоторым людям застрелить животное? И почему бы таким жаждущим убийства субъектам не подвизаться где-нибудь на бойне — ведь человечество питается в основном говядиной и свиной колбасой, так что там это приносило бы хоть пользу!