Они наблюдают

Он не раздумывал ни секунды: в два шага подскочил к скрэку и, размахнувшись, со всей силы на лету вонзил нож в голову монстра. Лезвие с громким хрустом проломило хитин, из раны хлынула зловонная черная жижа, и скрэк, истошно взвизгнув, дернулся в сторону.

Мирон, будто обезумев, наносил удары ножом по голове чудовища, которое теперь шаталось из стороны в сторону на изогнутых конечностях, не в силах увернуться от атаки разъяренного человека. Наконец скрэк исторгнул последний визг и повалился набок, истекая черной зловонной кровью.

Тяжело дыша, Мирон постоял несколько секунд над поверженным монстром, чтобы убедиться в его смерти, а затем отбросил нож и подбежал к девушке. Она уже поднялась с пола и стояла у стены – хрупкая, перепуганная, с блестевшими от слез глазами. Кровь тонкими ручейками стекала с запястий и пропитала разорванные штанины на голенях – в этих местах скрэк пригвоздил ее тело клешнями.

Мирон хотел что-нибудь сказать – что угодно, лишь бы успокоить девушку, но вместо этого подошел ближе и крепко ее обнял. Худенькое тело сотрясала дрожь, будто девушку били разряды тока, но спустя несколько секунд в объятиях Мирона она немного успокоилась и тихо спросила, глядя ему в глаза:

– Это конец?

– Не знаю. – Мирон сглотнул вязкий ком в горле. – Надеюсь, что да.

* * *

Когда они выбрались из подвала через узкую дверь, то очутились в саду из голых деревьев – он окружал мрачную громаду дома, который целую вечность служил темницей для персонажей обезумевшего писателя.

Мирона не сильно заботило, что стало с Первоисточником. Сошел ли он окончательно с ума, разъяренный тем, как его герои вырвались из плена, или же по-прежнему нервно стучал пальцами по клавиатуре, едва поспевая за воспаленным воображением, – все это теперь не имело никакого значения, потому что Мирон держал девушку за руку, и тепло ее ладони дарило ему радость и покой.

Они молча брели по тропинке среди мертвого леса: слова не смогли выразить то, что чувствовал каждый из них.

Вокруг медленно опускались пушистые хлопья, казавшиеся серыми на фоне бледных облаков, и лишь спустя несколько минут Мирон понял, что с неба падал не снег, а пепел.

Понял он и другое: у них с девушкой не было ничего, но при этом они обрели самое главное.