One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

В свою очередь, преданность Джона Мими была выше всех его причуд и неудач, а также всех ее упреков — как справедливых, так и нет. Ребенком он сносил ее выговоры и даже случайную похвалу, но не терпел, когда она его игнорировала. «Ты чего меня гнорируешь, Мими?» — бывало, говорил он. Когда он вырос и за ним уже следил весь мир, внимание Мими по-прежнему оставалось для него очень важно. Она же до конца своих дней хранила на каминной полке табличку с выгравированной на ней фразой, которую повторяла Джону-подростку: «Гитара — это неплохо, Джон, но на жизнь ты ею не заработаешь». Для обоих это ее предостережение стало источником гордости. Джон до конца жизни писал ей длинные письма раз в неделю, которые подписывал: «От меня», а во время ежемесячных телефонных разговоров доводил ее до бешенства нарочитым ливерпульским акцентом. Живя в Нью-Йорке, он стал собирать предметы, напоминающие о проведенном с Мими детстве. Мими с готовностью отправила ему по почте чайный сервиз «Роял Вустер» вместе со школьным блейзером и полосатым галстуком. «Я слала и слала ему вещи, посылку за посылкой».

Джон не уставал зазывать тетю Мими к себе: мол, бросай ты этот свой Дорсет и перебирайся в апартаменты в «Дакоте». Ее бескомпромиссный ответ наверняка не расстроил Джона, ведь это было в ее духе: «Ты меня туда не заманишь. Никогда американцев не любила. Да и тебе там не место, ничего хорошего из этого не выйдет».

«Навещает меня, когда может, — рассказывала Мими Дэвису в 1968-м. — Летом четыре дня просидел на крыше. Я бегала вверх-вниз, носила ему напитки. Джон не выставляет чувства напоказ. Ему трудно извиняться… Но как-то вечером он сказал, что, даже если не навещает меня каждый день или каждый месяц, все равно ежедневно обо мне думает, где бы ни был. И мне это очень важно».

В 1979-м Джон написал кузине Лейле длинное, полное ностальгии письмо: «Этим Рождеством много думал о тебе: когда видел тени на потолке от проезжающих мимо машин, когда развешивали бумажные гирлянды…», а закончил он его словами о Мими: «Мне почти страшно приезжать в Англию, потому что я знаю — мы свидимся последний раз. Я вообще боюсь прощаться». Йоко же замечала, что когда Джон с чашкой чая сидел в апартаментах в «Дакоте» и поглаживал кошку, то «очень напоминал Мими».

Мими каждое Рождество водила маленького Джона в ливерпульский театр «Эмпайр» на спектакль «Кот в сапогах». Однажды пошел снег, и Джон отправился в театр в резиновых сапожках. Когда Кот вышел на сцену, Джон вскочил и как закричит: «Мими, он в резиновых сапогах! У меня такие же!» Зрители с улыбками обернулись.

В декабре 1963-го, в конце года, за который «Битлз», по словам телеведущего Александра Кендрика[480], превратили страну «из Великобритании в Битляндию», они дали рождественский концерт в «Эмпайр». Тетя Мими стояла в самом конце зала, отклонив предложение Джона занять место в первом ряду.

«Разумеется, я была очень горда, что он играет на сцене «Эмпайр». Я тогда впервые поняла, как они действуют на зрителей. Толпу сдерживала конная полиция… Меня все это очень взволновало, но я думала: да никакой он не битл, он мальчуган, который когда-то сидел со мной на галерке и кричал: «Мими, он в резиновых сапогах!»».

82

По сравнению с товарищами Джон был прямо-таки лорд Снути[481]. В Ливерпуле 1950-х Джордж и Пол считали, что он был из привилегированной семьи. В отличие от них, Джон жил в частном дуплексе, который носил не номер, а название, «Мендипс». Мало того, окна дома выходили на поле для гольфа. У Джона была не «тетушка», а «тетя», в доме жил не просто старый кошак, а сиамская кошка, один из родственников был дантистом в Эдинбурге, а другой работал на Би-би-си. Еще у него был дядя, преподаватель в школе «Ливерпульский институт», который вел у Пола чистописание и английский язык.

Пол потрясенно рассказывал: «У Джона была тетя, Гарриет. В нашем кругу и имен-то таких не слышали, и уж тем более чтобы женщин звали Гарри!.. И Мими… Очень изысканные имена, прямиком из двадцатых-тридцатых, из эпохи джаза. В общем, Гарриет и Мими. Я так и представлял их с сигаретами в длинных мундштуках. Прямо как в книжках Ричмал Кромптон про Вильяма… В этом мире Джон был весьма привлекательным персонажем». Даже сейчас, когда Пол рассказывает об относительно безбедном детстве Джона, в его словах ощущается намек: мол, так-то вот, своего рода снобство наизнанку. Столько лет минуло, а он как будто все еще оспаривает претензии Джона на бедность. «Джон жил по другую сторону поля для гольфа, во всех смыслах. Люди ведь не понимают, но он был из среднего класса. Райончик-то у них зажиточный… Джон как-то обмолвился, что у них в роду были владельцы Вултона. Владельцы целого поселка!» Еще дальше Пол идет в «Антологии «Битлз»»: «Для нас Джон был из высших слоев общества… А он, вот ведь смех, всех на хер посылал и сочинил «Working Class Hero». Хотя сам ни разу не из рабочего класса».