Она в отсутствии любви и смерти

Как ваш в розовых джинсах?

Она . Я все понимаю по дороге. У меня даже есть теория на этот счет: когда движешься – становишься машиной и, наверное, тогда-то и включается подсознание. Недаром – машинально от слова «машина»… Пока я шла домой, я установила, что оставила у вас кофту и что… как ни странно, нигде больше не было объявления о «певице». Оно висело только у моего дома. Поэтому, когда я увидела этого, в розовых джинсах, я совсем не удивилась: он оказался тем самым типом… который уже месяц торчит против моего окна, когда наступают сумерки.

Он ( усмехнулся). Значит: все-таки…

Она . Пришлось побыстрее уносить ноги. А то у меня беда: если я нравлюсь человеку, а он мне понятен, я его начинаю доводить. А это не все терпят. (И вдруг быстро направилась к окну.)

Он . Что?

Она . Так… удостовериться… кое в чем… Сколько сейчас?

Он . Четверть.

Она . Ну, прощайте.

Мать (Подруге). Я начинаю волноваться.

Подруга . Да ну тебя, кто возвращается в это время?

Он . Прощайте.

Она . Прощайте… ( Медленно идет к двери.) Черт! Ах черт! ( Вдруг беспомощно садится и начинает лихорадочно стучать зубами.) Только вы не бойтесь. (Ее бьет озноб.) Это пройдет… Мне нужен горячий чай! (Кричит.) Мне холодно!

Он (в панике). Что вы! Чтобы! (Срывает с кровати брезент и начинает укутывать ее.)

Она (требовательно). Мне холодно! Мне холодно! Мне холодно!

Он . Сейчас… Сейчас…

Нелепо кутает ее в брезент.

Она (сидит, стуча зубами, закутанная в брезент). Я южный человек… Я не могу без солнца! (Дрожь постепенно затихает.)

Он . Получше?

Она (кивнула, усмехнулась). Слушайте, а вы не испугались! Здорово! Вы совсем не испугались. Обычно все они боятся больных. Притом даже не то чтобы заразиться боятся, просто больной им неприятен. А вы… вы первый, не испугавшийся моей странной лихорадки… Потрясающе! Знаете, у меня есть мальчик знакомый… и он, вместе с моей подругой Эрикой, навещал в больнице еще одну нашу общую подругу. Она лежала в психиатрической клинике. И мальчик ее полюбил. Потом девочка выздоровела – и люди расписались. Вы не представляете, что устроили они… И не потому, что они ее не знали или она им не нравилась. Нет, потому, что девочка лежала в нервной клинике! Я часто задаю себе вопрос: откуда такое отвращение к страданию?

Он усмехнулся и невзначай дотронулся до ее лица.

(Тотчас вскочила.) Мне надо позвонить. (Торопливо набирает номер).

Звонок в комнате матери.

Мать . Алло…

Она молчит.

Алло! Алло!

Она . Это я.

Мать (кричит). Где ты находишься? Я схожу с ума!

Она молчит.

Ну где ты? Ну умоляю! Ты будешь отвечать?

Она . Нет.

Мать . Ну хорошо, только ответь: с тобой что-то случилось? Ну? Ну? Я умоляю!

Она . Нет. Я скоро выезжаю. (Вешает трубку.) Подруга. Слава Богу! Где она?

Мать . У Эрики.

Подруга . Что же ты не могла сама туда позвонить?

Мать . Она телефона не дает.

Подруга . То есть как это – не дает?

Мать . Отстань!.. Боже мой, я почему-то вдруг так испугалась!

Замолкают. В это время в кухню возвращается Третий джазист. Он молча присоединяется к двум остальным. Они играют мелодию, которую по-прежнему слушают Мать и ее Подруга. В ванную входит Его жена: лицо заплаканное, долго моет лицо, потом начинает накладывать маску из клубники.