Она уже мертва

Прежде чем покинуть прихожую, Белка еще раз подергала дверь (без всякой, впрочем, надежды, что та распахнется); пробежалась пальцами по панели домофона (без всякого, впрочем, результата). И лишь теперь услышала странный, очень тихий звук, похожий на жужжание. Он то прерывался, то возникал вновь, вызывая сосущую пустоту под ложечкой. Белка определила, откуда идет звук, за секунду до того, как он затих окончательно. А определив, содрогнулась. Прихожая поплыла у нее перед глазами, а вместе с прихожей закачалась напольная ваза и вазы поменьше, с букетами маттиолы. Там, среди безобидных, растрепанных соцветий, торчали зеленовато-красные полукружья венериной мухоловки, похожие на сомкнутые челюсти. Над венериной мухоловкой возвышалась росянка, еще одно насекомоядное растение. Странно, что Белка не заметила их раньше, – зато теперь они так и лезли в глаза. Они да еще непентес, чье вытянутое кожистое тело отдаленно напоминало рождественский носок. В глубине носка уже был сложен подарок для самых маленьких, самых нетерпеливых, самых любимых: насекомое. Его беспомощный силуэт просвечивал сквозь восковые стенки растения.

Стрекоза.

Красотка-девушка.

Это было слишком. Даже для дома, от которого Белка уже успела получить несколько неприятных сюрпризов, включая комнату-ловушку и исчезнувшее невесть куда тело Али. Или той, что выдавала себя за Алю.

Это было слишком.

И только теперь Белке стало страшно по-настоящему. Сегодня утром (неужели только сегодня, каким же длинным оказался день!) она уже получила весть от красотки-девушки. Или это было вчера? Теперь и не вспомнить толком. Но засушенная стрекоза была предназначена Белке, никому иному. И вот теперь она снова столкнулась с «красоткой-девушкой» – в неурочное время, в межсезонье, вдали от ареалов, где обитают эти стрекозы.

Белка и есть «красотка-девушка».

Бессмысленная стрекоза, оказавшаяся не в то время и не в том месте. Она повелась на приторно-сладкий запах ожидания Сережи, и теперь наступает расплата – за легкомыслие, за так и не изжитую привязанность, за… за… Мало ли за что можно наказать Белку? Она совершила массу глупостей в своей жизни, она отвергла любовь замечательного стамбульского парня и многих других замечательных парней. И променяла жизнь с ними на смерть в недрах дома, так похожего на венерину мухоловку.

На непентес.

Смерть?

Возьми себя в руки, трусюндель! Тебе никто не угрожает, ни единой души вокруг. А все происходящее – просто шутка. И достаточно зажмуриться, как в детстве, чтобы выключить свет во всем мире. Или хотя бы в одном отдельно взятом доме. А потом широко распахнуть глаза – и – оп-ля! – вот они, разноцветные смешные колпачки, воздушные шары и свистки из бумаги. И самодельный плакат: «Ловко мы тебя разыграли, Белка?!»

Шило, Ростик, МашМиш, где же вы?…

Как бы то ни было, Белка не может позволить себе роскошь бегать по дому, кричать как оглашенная и пугаться собственного отражения в стеклянных поверхностях. Иначе завтра (завтра обязательно наступит, не может не наступить) она станет всеобщим посмешищем. Героиней семейных анекдотов, а это вовсе не входит в планы популярной и востребованной обществом журналистки Полины Кирсановой. Пусть им будет кто-нибудь другой. Но не она.

– Хотите поиграть со мной в прятки? – крикнула Белка. – Ну, ладно. Тогда я иду искать.

Оказавшись в гостиной, она с самым независимым видом подошла к окну. Отодвинуть широкую створку не составило труда, но за ней Белку ждало разочарование: железные жалюзи даже не думали поддаваться. А все попытки найти механизм их подъема оказались тщетными. Наверное, они опускаются со стороны улицы – не слишком умное решение, оно добавляет живущим здесь ненужные хлопоты. Промаявшись с окнами добрых пять минут, Белка вдруг вспомнила о плане дома. Кажется, там был второй выход на улицу, черный ход для садовников, чистильщиков бассейна и приходящей прислуги – кто-то же содержит этот дом в порядке?…

Чтобы добраться до второго выхода, нужно пройти по коридору, в который выходят несколько дверей. Комнаты за ними обозначены на плане как «кладовая № 1», «кладовая № 2», «гладильная», «прачечная» – самый настоящий технический этаж. Есть еще одно помещение, не помеченное никак, – лишь аккуратно заштрихованное.

Не там ли находится аппаратная?

Миновав обе кладовых и прачечную, Белка сделала остановку возле «заштрихованной» комнаты и даже взялась за ручку. Дверь с готовностью приоткрылась, но войти внутрь, в темноту, она так и не решилась.

Сначала – черный ход, а потом все остальное.