Она. Новая японская проза

Кто открыл окошко, которое вчера вечером было закрыто? Судя по тому, что почтовый ящик все так же набит газетами, у вернувшегося утром хозяина не было времени их вытащить, хотя в полицию он, судя по всему, успел позвонить, Человек, который так торопится, вряд ли стал бы специально открывать окно.

И вот в блокноте появилась еще одна строка: «Окошко открыл преступник?»

Когда на следующее утро, в воскресенье, Седзо появился в своей квартире после шестидневного отсутствия, в почтовом ящике лежала открытка от дочери, ученицы средней школы. В открытке сообщалось, что девочка вместе с друзьями ездила в Диснейлэнд, и цветными карандашами была неумело нарисована картинка.

Пока Седзо записывал в блокнот: «В Диснейлэнд с друзьями-школьниками - это слишком далеко. Надо обратить внимание», в голове промелькнула мысль: «Есть ли у нее карманные деньги?», и вновь его охватило беспричинное раздражение. Его жене, Каеко, с которой жила быстро взрослеющая дочь, не хватало денег, присылаемых мужем, и она устроилась работать в супермаркет. В магазине воскресенье - рабочий день, поэтому, если девочке захотелось в Диснейлэнд, она могла поехать только с друзьями. Все это он прекрасно понимал.

Кэйко, его дочь, время от времени посылала ему открытки, очевидно с подсказки матери. Но с началом переходного возраста в ее посланиях появилась еле ощутимая холодность. И душа Седзо восприняла эту перемену неожиданно болезненно.

Обычно Седзо, получив из дому письмо, полдня просиживал, глядя на него. Но сегодня он уже через пять минут положил открытку в ящик письменного стола и принялся вновь и вновь перелистывать блокнот.

Вот строка, написанная вчера утром: «Жители жалуются». По правде говоря, эти слова больно задели его. Возможно, что кто-то из соседей, зная об ограблениях, вдруг вспомнил примелькавшуюся фигуру Седзо и сообщил в полицию. А может, кто-нибудь сделал это еще раньше. Во всяком случае, на Седзо, для которого ежедневные обходы стали привычкой, словно вылили ушат холодной воды. После того как Седзо в полной мере познал неприглядные стороны окружающего его общества и пришел к нынешнему образу жизни, привычный ее ритм стал казаться ему единственно правильным и надежным. Теперь же, когда все это перечеркнули одним словом «неприятно», у Седзо возникло ощущение того, что ему вообще нет места в этом мире.

Однако он не настолько мягок и простодушен, чтобы по первому вылетевшему у кого-то слову менять свой образ жизни. Если им не нравится его дорожная сумка - хорошо, с завтрашнего дня он будет ходить с другой, с сумкой для покупок. Но большего от него не дождутся.

Вообще же и вчера, и сегодня гораздо сильнее, чем сплетни о нем, Седзо занимал тот факт, что в трехсотметровом квадрате, который он очертил для себя, с интервалом в два дня произошло четыре ограбления.

Конечно, в течение последних пяти лет время от времени грабители забирались в дома. Но обычно это происходило в отсутствие хозяев в дневное время. Один преступник за несколько дней ограбил несколько богатых домов и скрылся. Через некоторое время появился другой, тоже «поработал» несколько дней и скрылся. Теперь же грабитель вот уже четыре раза «работал» ночью. И хотя он забирался в дома, когда хозяев не было, уходил, ничего не украв. Так что и ограблением это назвать трудно.

Седзо просматривал адреса четырех пострадавших домов, записанные в блокноте, и не спеша восстанавливал в памяти все, что связано с каждым домом. Внезапно его осенило, и он достал карту района, выпущенную комитетом самоуправления. Это была очень подробная карта с нанесенными на нее всеми домами с указанием номеров и фамилий хозяев. На ней четко вырисовывался квадрат со стороной триста метров, который Седзо выбрал для своих прогулок. Время от времени, разложив карту перед собой, он проверял по ней маршрут и каждый месяц прокладывал новый.

Сначала Седзо красным карандашом пометил каждый дом, где побывал вор. Затем в том порядке, в каком происходили ограбления, проставил на домах буквы A, B, C, D. Вчерашнее место происшествия получило литеру D.

Взглянув еще раз на красные значки, Седзо обнаружил, что соединяющая их линия образует на карте почти правильный квадрат со стороной пятьдесят метров. Удивительное открытие!

Затем он стал изучать дома за пределами этого маленького квадрата. Дом, где есть собака. Дом, где живут старики. Дом, где нет детей и оба супруга работают. Дом, где есть маленькие дети. Дом, хозяйка которого работает в каком-то баре или ночном клубе, и поэтому ночью ее не бывает. Дом с большими воротами, но чем занимается хозяин, неясно. Дом, где за ворота выставляют посуду от привозимых туда готовых обедов. Дом, где часто пользуются автомобилем. Дом, где кто-то из домашних спит в гараже.

Он рассортировал дома и в соответствии с тем, какие газеты там получают - «Асахи», «Майнити», «Иомиури» или «Санкэй». Просмотрев таким образом все дома, он снова остался доволен точностью хранящихся в его памяти сведений, собранных за эти пять лет.