Она написала любовь

А раньше всегда носил с собой. Да… Время, проведенное в поместье с прогулками по расписанию и изобретением новых артефактов в качестве развлечения, дает о себе знать. Он теряет хватку.

Вилла пошатнулась от неожиданности, когда перед ней выскочила валльская пастушья. Эрик напрягся, ожидая диких воплей, перекрывающих порывы ветра. Но… Женщина опустилась на корточки и неожиданно запустила руки в золотистую мягкую шерсть:

– Привет, мой хороший! Решил меня проводить?

– Да, – вышел из темноты мужчина, – в доме суматоха. Агату обвинили в том, что она вас выгнала. Фрау Берта… ээээ… очень сильно переживает.

– Понятно… – Вилла грустно улыбнулась, – Пойдемте домой. Всех успокоим.

Несколько шагов по дороге они шли молча, но вскоре барон все-таки не выдержал и спросил:

– Вы ведь не боитесь собак, верно? А крик сегодня утром подняли нарочно… Зачем?

– Вы правы… Понимаете, собаки, они ведь могут учуять…

– Мужчину, который приходит к вам?

Вилла кивнула и смущенно проговорила:

– Вы не могли бы сказать, что я гуляла?

– По такой погоде? – скептически поднял брови барон.

– Ну, вышла я значительно раньше. И ничего не предвещало такой бури.

– А потом вы просто заблудились. И никакого мобиля в помине не было.

– Именно… Пожалуйста. Я вас очень прошу…

– Хорошо. Но взамен вы мне расскажете, кто вас подвозил.

– У него будут неприятности?

– Только лишь в том случае, если он пытался убить госпожу Агату.

– Ах, ну что вы! Я более чем уверена, что это не так.

– Вот и хорошо.

Они мирно пробирались домой сквозь бурю, когда Вилла вдруг остановилась и проговорила:

– Извините меня.

– За что?

– За безобразную сцену сегодня утром… С собаками.

– Ничего, – вздохнул Эрик, – Правда, мне показалось, что госпожа Агата расстроилась.

– Мама ее не приняла. С самого начала. Как и моего мужа. Следовательно, их с Людвигом расставание – лишь вопрос времени.

– Странно все это, – пробормотал барон. – Я такого не понимаю. Чего же ваша матушка хочет для своих детей?

– Иногда мне кажется, что она – просто очень несчастный человек. И одинокий… Мы – все, что у нее есть.

Они вошли в дом. Фрау Берта, взвизгнув от радости, тут же зарыдала, заламывая руки.

– Мама! – закричал появившийся на лестнице Конрад.

– Со мной все в порядке, – поспешно проговорила женщина, явно избегая встречаться взглядом с фрау Бертой. – Господин Эрик и его пес спасли меня.

* * *

– Гав! Гав! Рррррррррр… Гав!

– Эльза! Что? Что… случилось…

Поскольку осторожный стук в дверь так и не разбудил уснувшую в кресле Агату, Эльза не выдержала.

«Ну?! И зачем ты это сделала? Мы бы вошли, все такие мокрые, барышня спит в кресле… Это ж романтично!» – Грон буравил Эльзу глазами-кристаллами.

«Ну не знаю… Это ставит барышню в неловкое положение, мне кажется… Хотя… Может, ты и прав». – Эльза легла и положила голову на вытянутые лапы.

«В следующий раз давай без пиететов! Дело и так не двигается… Уф… ну и продрог же я в этой метели».

– Апчхи! – простите, Агата.

– Апчхи… рррррррррррррр! – Грон поднял глаза на госпожу фон Лингер и мысленно произнес то же самое.

Мужчина и пес стояли на пороге комнаты насквозь промокшие.

Агата вскочила с кресла, в котором умудрилась уснуть. Она плохо понимала, что происходит. Переводила взгляд то на одного, то на другого. Ковер намок в том месте, где сидел Грон, а Эрик… Агата с удивлением обнаружила, что по-солдатски коротко стриженные волосы могут виться, и уже протянула руку, чтобы потрогать завитки, но…

Грон возмущенно гавкнул, она, очнувшись, отдернула руку.

«Ну и кто из нас идиот?» – Эльза грустно смотрела Грону прямо в глаза.

– Вилла нашлась. А в моей комнате нет ни полотенец, ни постельного белья. А мы… вот…

– Простите! – Агата стала просто пунцовой. – Я… Простите!

Не прошло и пяти минут, как у них с Гроном были сухие полотенца, горячий глинтвейн и бутерброды.

Они закрыли дверь. Собаки и мужчина скинули личины.

Им было хорошо. Тепло. Уютно.

А за окном падал снег…

Глава 13

Снег…

Агата выглянула в окно и рассмеялась. После ночной бури снег лежал сплошным ковром – до самого горизонта!

Сияет на солнце, слепит глаза, а поднимешь голову – небо. Яркое, чистое, голубое…

Как когда-то дома, в Нее. На севере королевства такие заносы в порядке вещей. Казалось, вот прямо сейчас раздастся стук в дверь, и веселый голос скажет:

– Дочь! Ты что? Опять всю ночь читала?!

Она снова будет прятать под подушку очередной роман, а мама улыбаться и качать головой. А потом сядет на край кровати и станет расчесывать ей волосы, приговаривая:

– Запомни: сто раз утром, сто раз вечером! Волосы у женщины должны быть ухожены. Расчесаны и убраны. Аккуратно. Всегда! Что бы ни случилось… Даже если небо упадет тебе на голову!

Мамочка… Агата взяла расческу, провела по волосам. Стала расчесывать, считая про себя. Сегодня она причесалась тщательней, чем обычно.

Столько лет прошло, а все равно больно…

Отца… отца Агата помнила в основном серьезным и занятым человеком. Владеющим собой в любых ситуациях. Но скрыть, какое удовольствие он получает от того, что может баловать «своих девочек», верховный судья марки Ней не мог.