Она - его желание

— Но сейчас-то знаешь, — произнес Даня спокойно и охватил моё лицо ладонями, мягко стирая подушечками пальцев слёзы.

— Знаю, — кивнула я. — И, кажется, понимаю, что чувствовал ты, когда узнал…

— Тише, — снова обнял меня, не позволяя договорить. — Всё это давно пройденная херня. Хочешь, мы увезем ее обратно? Прямо сейчас. По реке можем сплавить.

Невольно улыбнулась и привстала на цыпочки, крепко обхватив руками его шею.

— Я тебя люблю, — шепнула едва слышно.

— Сплавляем по реке?

— Не нужно, — качнула головой, снова улыбнувшись. — На автобусе уедет.

— Я за билетом? Или дадим тёщеньке ночь переночевать в нашей квартире?

— Пусть переночует. Вдруг плохо станет в дороге. Всё-таки, она ехала хоронить дочь.

И, кажется, немного меня, всё же, закопала, припорошив кусками грязной земли.

— Кхм-кхм, — подошёл аккуратно Серёжа с самой хитрой мордой. — А мне можно обнимашек? Всё-таки, я вёз этого говорящего тормоза и его будущую истеричную тёщу. Больше всех страдал, можно сказать.

— Ты точно дебил, — хохотнул Даня, но распахнул объятия, впуская в наш круг друга. — Резче!

— Эй, а меня? — спохватился Никита и встал по другую сторону от нас, сжимая в тисках объятий вместе с Серёжей.

— Бля, пацаны! — поморщился Даня. — Серьёзно? У меня там будущая тёща на крыльце морга плачет, а мы тут обниматься будем?

— Так позови её, — хохотнул Серёжа. — Пусть к Трумэну прижмется. Он любит дам постарше, а тут такая милфочка…

— Иди нахер, придурок! — шикнул на него Никита. — Я исключаю тебя из круга семьи. У нас друг, наконец-то, оказался вне стен больницы, и мы можем спокойно с ним разговаривать, а ты всё об одном. Горбатого, видимо, только могила исправит.

— Он у меня не горбатый, — по-ребячески отозвался Серёжа. — Просто изящно изогнут.

— Серёга! — хором осадили его парни, чем вызвали только смех.

Семья…

Похоже, именно в такой семье я и нуждалась всю жизнь. В ней есть Никита: его спокойствие и мудрость можно было отнести к отцовским качествам. Серёжа: вполне мог бы быть моим старшим братом, не считая его замашек, которые ставили его на уровень младшенького.

И Даня… Мой Даня. Тот, кто мог заменить мне всех.

Конец