Она – его одержимость

Я глажу малышку по волосам и изо всех сил пытаюсь сдержать слезы. Когда нам осталось совсем чуть-чуть, последний шаг, моей бусинке резко становится плохо. И хорошо, что это случилось при мне: приступ был в разы сильнее, и Ася просто растерялась, впав в ступор. Хорошо, что я каким-то чудесным образом сохранила остатки самообладания и вызвала «Скорую», дав при этом нужный препарат.

И вот мы здесь уже вторую неделю. Прогнозы не обнадеживающие, нужно срочно делать операцию, пока есть возможность. И вот тут меня каждый раз накрывает так, что я вою, как волчица, в подушку.

Клиника, которая готова выполнить операцию моей малышке, не работает в кредит, рассрочку и так далее. Они возьмутся за Яну только при полной предоплате. А мне по-прежнему не хватает приличной части суммы.

Да, я могла бы пойти и заработать ее в «Бархате», но…моей бусинке совсем плохо.

– Мамочка, а ты меня не бросишь? – прошептала она, придя в себя в палате.

У меня слезы наворачиваются, и я, пока она не видит, до крови закусываю ладонь, чтобы не заорать и сохранить остатки разума.

Она такая маленькая, бледная, такая хрупкая и беззащитная…Ее маленькие, худенькие ручки лежат поверх одеяла, и одна из них тянется ко мне.

Стиснув зубы, чтобы ни одна слезинка не посмела скатиться с ресниц в присутствии дочери, я беру ее ладошку в свои и крепко сжимаю, целуя крохотные пальчики.

– Ни за что, моя бусинка. Даже не думай! Почему я должна тебя бросить?!

– Потому что я болею. У девочек в группе мамы иногда сердятся, когда они болеют. А я не хочу, чтобы ты сердилась.

Боже…ей нет еще и семи лет, а она уже такая взрослая и рассудительная! Злюсь на себя. За то, что не могу обеспечить ребенку нормальное детство. За то, что не могу обеспечить ей лечение. За ее слезы и грусть в глазах…

– Бусинка, я ни в коем случае не сержусь! Даже не думай! Это глупости. Лучше давай мечтать, – произношу я с улыбкой, ложась рядышком с дочерью на краешек койки и осторожно обнимая ее, вдыхая неповторимый запах ее волос.

– Мечтать? – растерянно и в то же время заинтересованно спрашивает Яна, поудобнее устраиваясь на подушке.

– Да. Каждый вечер надо засыпать, представляя свою самую заветную мечту. Вот чего ты хочешь больше всего на свете?

Я, например, чтобы ты выздоровела. Чтобы мне не пришлось просыпаться каждый день и молиться, чтобы не ничего не произошло. Чтобы ты, моя любимая девочка, дожила до операции. Чтобы я смогла найти деньги. И чтобы у тебя был отец. Потому что…я хочу быть уверенной, что ты будешь под защитой. Потому что каждой девочке так важно знать, что никто не сможет ее обидеть, потому что папа за это расстреляет в упор.

– Я очень хочу, – начинает моя малышка заговорщическим тоном, посвящая меня в самую главную тайну, – научиться играть на скрипке. Также красиво, как тот парень в парке, помнишь?

Конечно, помню. Мы гуляли однажды ярким солнечным днем, еще до болезни Яны. Было очень жарко, и мы решили пойти в парк к фонтанам. А там парень виртуозно играл на скрипке, было видно, что он вкладывает в это душу. А бусинка остановилась, как вкопанная, и слушала, замерев на месте. Со стороны казалось, что она не дышит, настолько была впечатлена. В тот день я еле увела ее домой.

А потом через некоторое время она заболела. Случился первый приступ.

У меня снова наворачиваются слезы от безысходности. От того, что я никак не могу повлиять на ситуацию.

– Тогда, – произношу, понизив голос, создавая ауру таинственности и скрывая тем самым, как он у меня дрожит, – тебе обязательно надо мечтать об этом! Если чего-то сильно-сильно захотеть, то это сбудется. Давай, моя бусинка, закрывай глазки и представь, как ты стоишь на большой сцене. Играешь на скрипке, а все гости в зале аплодируют тебе стоя.

Малышка сначала делает так, как я говорю, но потом резко распахивает свои глазки и смотрит на меня совсем по-взрослому.

– Но для этого надо, чтобы я выздоровела…

– Выздоровеешь. Обязательно. Я позабочусь об этом. А теперь давай спать. Завтра будет новый день. Волшебных снов, малышка, – целую ее пухлую щечку, ведя по ней носом.

– Я люблю тебя, мамочка.

– И я тебя, моя бусинка. Больше жизни.

Да, конечно, я могла бы попросить Асю также дежурить по ночам, уверена, что медперсонал пошел бы нам на встречу. Но проблема в том, что Яна в этот раз просыпается каждую ночь и ищет меня. Ей нужна рядом мама. Ей нужна моя поддержка. И поэтому у меня нет возможности выходить на «смены» в «Бархат», чтобы заработать недостающую сумму.

Я могла бы обратиться к Стасу, биологическому отцу бусинки. Раскрыть себя, нарушить ранее данное слово одному страшному человеку. Тем более, я прошерстила интернет, он теперь вполне известный и состоятельный человек. Вполне мог бы помочь дочери. Но, как всегда, есть «но».