Она доведена до отчаяния

Все утро мы заполняли анкеты и списывали политику школы и правила поведения на занятиях к себе в тетради. Ленч я съела в привычном окружении пустых складных стульев.

Днем мы получили урок «демократии в действии», выбрав Кэти Махони президентом класса на третий срок. За весь день со мной заговорили всего две одноклассницы.

За ужином мама монотонно твердила, чтобы я не спешила. Они с бабушкой бросали меня одну на весь вечер: бабка ехала на бинго, а мама торопилась к кеглям и дорожкам «Пуховок для пудры».

Сестра Сретение задала нам кучу страниц из естествознания и религии.

В зеркале я видела, как мать промокает салфеткой накрашенные губы – к боулингу она готовилась с той же страстью, что и к свиданиям.

– Не расстраивайся и не волнуйся, но я предполагаю, что у меня рак желудка.

– Долорес, это все нервы. Бабушка говорит, Рита всю неделю будет выходить во вторую смену. Ей, бедняжке, это ужасно не нравится.

– Не меняй тему. Ты должна отвести меня завтра к врачу. У меня внутри явно растет опухоль!

Мать наклонилась и начала расчесывать свои светлые волосы сверху вниз.

– Иисусе, – воскликнула она, – надеюсь, ты не беременна?

Через острый вырез блузки я видела ее черный кружевной лифчик и прыгающие груди.

– Сама-то ты не беременна? Это же ты у нас гуляешь с бойфрендами.

Мать выпрямилась и наставила на меня щетку:

– Не распускай язык!

Бабушка стояла в дверях, сжимая сумку и хмурясь.

– Я сказала Джуди Мамфи – без четверти семь, Бернис. В прошлый раз ты нас привезла слишком поздно, пришлось садиться на заднем ряду, около шумных вентиляторов, создававших сквозняк. Мы весь вечер мерзли, а бедная Джуди не могла даже расслышать числа.

– Мама, иди в машину, я сейчас приду.

Мать наклонилась и поцеловала меня.

– Не форсируй события, детка, и все будет хорошо. Мне надо бежать. Вся эта ерунда с желудком – просто нервы, или жирная пища, или несварение. Уж ты мне поверь, сестра Мария Картофельные Чипсы.

– Когда ты в следующий раз сойдешь с ума, я тебе тоже скажу, что это все жирная пища. Посмотрим, как тебе это понравится.

У мамы вытянулось лицо. Она вышла из комнаты и сбежала по лестнице, хлопнув входной дверью.

Я взяла салфетку с комода и принялась рассматривать цепочку из трех коралловых «О», которые оставила помада. Они напоминали китайскую головоломку из колец, которую давным-давно купил мне отец. Несколько дней я сидела за складным столом на Картер-авеню и безуспешно пыталась ее разобрать. Папа не звонил мне с начала лета. Когда я спросила маму, переводит ли он нам алименты, она ответила, что мы прекрасно справляемся – если мне что-нибудь нужно, я должна сразу ей сказать. Бабушка ответила прямо: нет, не переводит.

В тату-салоне было темно, но в глубине дома горел свет. У бокового входа стоял мотоцикл – он был там припаркован всю неделю. В тишине послышался смех Роберты. На Пирс-стрит зажглись фонари.

Я села в коридоре у тумбочки с телефоном и начала набирать номер Джанет Норд, однако повесила трубку. Целую вечность – минуты две – я напряженно вспоминала наш старый телефонный номер на Боболинк-драйв. В конце концов, достав домашнее задание, я, недовольная, уселась за кухонный стол.

– Йе-ху!

Руки Джека были прижаты козырьком к бровям. Очертания фигуры казались размытыми за сетчатым экраном черного хода.

– Что я наделал, дель Рио? – засмеялся он. – Напугал тебя?

– Да нет, – ответила я. – Я просто занималась.

– Прости, что беспокою, но у нас вентилятор отрубился, а я не могу найти свой филлипсовский шуруповерт. У твоей бабушки отвертки не найдется?

– Можете поискать, – разрешила я. – Заходите.

На Джеке были только шорты из старых джинсов. Я отвела взгляд.

– Слушай, вот жара, да? У нас на кухне хоть стейки жарь на линолеуме.

Я выдвинула ящик, где у бабки лежали инструменты.

– Может, здесь есть?

Он запустил руки в ящик, перебирая инструменты. Глядя на него, я то надевала, то сбрасывала шлепанцы.

– Все есть, а нужного нет, – приуныл он.

– А-а. Ну, извините.

– Ничего. Все равно мотор перегорел, наверное. Думал разобрать и поглядеть, все равно заняться нечем.

– Мама говорила, Рите поменяли смены?

– Да. Ну, я пошел. Кстати, если тебя нужно подвезти до школы, только скажи. Я проехал мимо тебя сегодня утром. Мне по дороге.

– Проехали? Правда? Ладно, спасибо.

Сетчатый экран снова захлопнулся, заскрипели ступеньки боковой лестницы. Я вернулась к главе по естествознанию.

Джек сидел на своем крошечном крыльце – было слышно, как он насвистывает.

Я умылась в кухонной раковине, пошла к себе в комнату и переоделась в розовую полосатую блузку из жатки. Спустившись, выдернула вентилятор из розетки так резко, что на секунду испугалась – провод лопнет. Потом намотала шнур на руку, сунула ноги в шлепанцы и пошла наверх, к нему.

Он сидел на площадке, свесив ноги с края. В сумерках виднелся только горящий конец сигареты.

– Можете этот пока взять, если хотите, – предложила я, протягивая вентилятор. – Мне он не очень нужен.

– О, да не стоило… Точно можно?

– Держите.