Она

В один момент мне надоело. Вот почему я сидел и жалел себя, не решаясь остановить этот разговор? Кофе давно остыл, пустой желудок урчал, мочевой пузырь вот-вот норовил лопнуть, а я сидел и слушал великовозрастного детину, который в свои тридцать с хреном лет не научился разбираться в тонкой душевной организации женщин.

— Олежа, люди, которые хотят быть вместе, просто будут вместе. Без штампов в паспорте. Им не нужны доказательства любви! — выпалил я в край остервенев, будто именно друг виновен в моём жалком существовании. В том, что я хожу на ненавистную работу с нищенской зарплатой, что снимаю потрёпанную годами однушку с соседями-алкашами напротив, что живу один-одинёшенек и к тому же что я — горе-писатель, который пишет только в стол.

В этот момент я вспомнил сон. Вспомнил, произнеся те самые слова. Вспомнил Её. В воздухе вновь витал запах весенней свежести с лёгкими нотками черёмухи.

— А Надя твоя, — продолжил я, растерянно оглядываясь и вдыхая сладкий аромат Её духов, — просто хочет штамп в паспорте, красивые фотки в свадебном платье, а на тебя ей всё равно! Не ты, так другой.

Олег потом что-то говорил в трубку. По интонации вроде соглашался, но я уже не слушал. Мозг привычно вошёл в режим отсеивания лишнего, выцепляя только ключевые слова, чтобы можно было вновь вернуться в разговор в случае чего.

Я был с Ней.

Разумеется, Она — не кто иная, как муза. Уж не знаю, верить теперь в мистику или это всего лишь плод моей фантазии? Её образ и поведение, нездоровые отношения, сложившиеся между нами — иносказание взаимоотношений писателя и его вдохновения. Музу можно ждать часами, пока Она «накрасится», а, когда дождёшься, не факт, что «свидание» удастся. Только автор знает, насколько болезненным может быть творческий процесс. Совсем как неразделённая любовь. Однако то, как именно развивался сон, дало мне надежду на взаимность, а также на то, что теперь я сам буду приходить к Ней в гости, а не ждать Её прихоти.

Друг продолжал терзать меня своими проблемами. Поставив разговор на громкую связь, я сел за компьютер и принялся описывать всё, что крутилось в сознании: машину, бездушную стеклянную «свечку», разговор на заднем сидении, ресторан, дорогу обратно и водителя, что был подозрительно похож на меня самого. Я даже не заметил, в какой момент Олег положил трубку.

Уже поздним вечером, после целого дня творческого марафона и последующей редактуры, допивая холодный, ещё утром приготовленный кофе, я понял, как назову рассказ.