Он спас Сталина

1 декабря 1943 года в зале заседаний посольства СССР У. Черчилль вручил И.В. Сталину сувенир — почетный меч от короля Великобритании Георга VI защитникам Сталинграда, выкованный опытными английскими оружейниками. На церемонии был организован караул из солдат и офицеров советских, английских и американских войск. Передавал меч представитель английской армии, принимал подарок офицер Красной армии. Клинок меча украшала надпись: «Подарок короля Георга VI людям со стальными сердцами».

Во время церемонии с передачей меча Уинстон Черчилль вдруг высказался так, что его слова несколько смутили советского руководителя:

«Маршал Сталин может быть поставлен в ряд с крупнейшими фигурами русской истории и заслуживает звания «Сталин Великий».

«Дядюшка Джо» сконфуженно посмотрел на хитреца, улыбнулся совсем не щедро, пригладил правой рукой усы и умно ответил: «Легко быть героем, если имеешь дело с такими людьми, как русские!»

Вопросы, поднимаемые на Тегеранской конференции, были животрепещущими. Инициатива полностью находилась в руках советского лидера. Практически он получил желаемые ответы на все вызовы тяжелого военного времени.

Вопросы на Тегеранской конференции решались и решились достаточно быстро:

— установлен точный срок открытия союзниками второго фронта во Франции;

— обсуждались вопросы о предоставлении независимости Ирану;

— положено начало решения польского вопроса;

— определились со сроками подключения СССР к войне с Японией — только после разгрома фашистской Германии;

— были намечены контуры послевоенного устройства мира;

— достигнуто единство взглядов по вопросам обеспечения международной безопасности и прочного мира.

Нелегко походил обмен мнениями по открытию второго фронта.

После долгих дебатов проблема англо-американского наступления под кодовым названием «Оверлорда» оказалась в тупике. Тогда Сталин поднялся с кресла и, обратившись к Ворошилову и Молотову, с неподдельным раздражением заметил:

— Товарищи, у нас слишком много дел дома, чтобы здесь тратить время. Ничего путного, как я вижу, не получается.

Наступил критический момент. Гости тяжело засопели. Черчилль, поняв тяжесть последствий для него в Лондоне из-за опасности срыва конференции, пошел на компромисс… Суть его — продолжить деловые переговоры, в которых был заинтересован его ближайший союзник Рузвельт.

Чтобы как-то скрасить монотонность переговорных будней конференции, развлекали делегатов «Большой тройки» артисты. Так, в начале декабря 1943 года Николай Кравченко не только обеспечивал безопасность прибывших знаменитостей артистического мира — Вадима Козина, Мориса Шевалье, Марлен Дитрих, Изы Кремер и других, но и, естественно, был свидетелем их выступлений на большом концерте. Особенно его поразили песни в исполнении Вадима Козина, когда тот запел «Осень» и поплыли слова в музыкальном обрамлении:

Осень, прозрачное утро,
Небо как будто в тумане.
Даль из тонов перламутра,
Солнце холодное, раннее.
Где наша первая встреча —
Яркая, острая, тайная.
В тот летний памятный вечер
Милая, словно случайная…

Николай Григорьевич Кравченко взглянул на Сталина. Вождь слушал советского исполнителя с таким вниманием, что казалось, он весь ушел в эту песню. Иосиф Виссарионович даже рукой прихорашивал свои усы, наверное, тоже вспоминал свою первую яркую, острую и тайную встречу. Довольны концертом остались Рузвельт и Черчилль…

Итоги 1943 года оказали ошеломляющее воздействие как на нашего главного противника — гитлеровскую Германию, так и на союзников СССР в лице США и Великобритании. Разгром немецко-фашистских войск под Сталинградом, победа советских войск на Курской дуге, форсирование Днепра и освобождение столицы советской Украины Киева — эти события заставили союзников стремительно менять стратегию дальнейшего использования, а если правильнее — применения своих войск в войне. Дивизии Красной армии упорно двигались на Запад.

К марту 1943 года на Восточном фронте уже нашли свою гибель 112 фашистских соединений. Кроме того, воспользовавшись наступательным порывом Советской армии, англо-американские войска высадились в Северной Африке и начали теснить германо-итальянский Африканский корпус фельдмаршала Эрвина Ромеля.

Конечно, потери в огненных сражениях у Красной армии были колоссальные по сравнению с другими войнами. Таких потерь доселе не видела никакая армия в мире. В незримых боях, особенно в начале войны, абвер и гестапо тоже нанесли разведывательным органам НКВД и НКО СССР серьезный урон.