Он принадлежит мне (ЛП)

Я услышала, как открылась входная дверь и сразу же подумала, что уши Клары, скорее всего, горят. Вот только это была не Клара, а Лео. — Доброе утро, — поздоровался он, проходя через кухню, и направился прямо в гостиную, едва удостоив нас взглядом. Я заметила, что была не единственная, кто надел вчерашнюю одежду. — Собираюсь какое-то время прилечь на вашем диване. Так что — да, игнорируйте меня. — Мэддокс исчез так же быстро, как и появился, и я услышала, как в гостиной включился телевизор.

— Недолго ты радовался, — я посмотрела на папу и последовала за Лео. Он растянулся на диване, скрестив руки за головой, уставившись взглядом в утренние мультики. — Это было твоё самое драматичное появление. Что ты делаешь на моём диване?

— Валяюсь.

— О. — Валяется? Лео практически изобрёл это слово, но в этот раз смысл, кажется, отличался от его обычного поведения, когда он был пьян и в дурном настроении. Каким-то образом это казалось... реальным. — Что случилось?

Он вздохнул и, кажется, ещё больше увлёкся телевизором, но я то лучше знала. — Ничего, о чём я бы хотел поговорить.

Мой желудок перевернулся. Я не могла припомнить, когда в последний раз Лео не хотел рассказать мне о чём-нибудь. — Ты меня слегка пугаешь.

— У меня полный персик.

Я обошла диван и присела на пол, блокируя вид на экран. У него не осталось иного выбора, кроме как посмотреть на меня. Его глаза были налиты кровью, и он выглядел так, словно совсем не спал или... плакал? Нет, Лео никогда бы не стал плакать, ведь так? Теперь мой желудок сделал полный переворот.

Когда с болезненной очевидностью я поняла, что он не хочет об этом разговаривать, то решила, что могу попытаться отвлечь его, рассказав насколько унизительной стала моя жизнь. — Ладно, хорошо. Тогда я заговорю первой. В любом случае мне нужно рассказать тебе кое-что. Последние пару дней я думала, что влюблена в...

— Господи Боже, — разбушевавшийся папа вошёл в комнату. В руке он крепко сжимал телефон. За ним следовала Анита, её лицо было немного бледным.

— Я только что получил звонок от Мэри Энн из магазина экипировки, — произнёс папа, качая головой, — Клара не появилась на свои уроки. Однако, она позвонила и сказала, что сожалеет, но должна отменить их все.

Папины слова повисли в воздухе. Любой идиот мог догадаться, что драматичное появление Лео и его так называемое "валяние" имеют какое-то отношение к Кларе. И то, что сестра не явилась на работу, тоже связано с ним.

— Я пытаюсь решить, должен ли я злиться или беспокоиться, — сказал папа, обратив своё внимание на Лео. — Как ты считаешь, сынок?

Лео сел, провёл дрожащей рукой по волосам, тогда как напряжение в комнате стало настолько густым, что я едва могла дышать. — Беспокоиться, — пробормотал он. Потом встал и стремительно вышел из комнаты.

Я поспешила следом за ним. — Лео! Постой!

— Не сейчас, Мэгс!

Он был уже на полпути к своей машине, когда я догнала его. — Нет, сейчас! — крикнула я, обеими руками схватив его за руку и безуспешно пытаясь остановить. — Ты НЕ поедешь, чтобы напиться, накуриться, или сделать ещё что-нибудь, что делаешь, когда считаешь, что не можешь справиться со своими проблемами! На этот раз я тебе не позволю! Не позволю!

— Я в порядке.

— Нет, не в порядке! Не думай, что я никогда не замечала твоих попыток самолечения, потому что я их замечаю — постоянно! И разве хоть одна из них сработала? Нет! Так что, пожалуйста... не уходи.

Он сделал глубокий вдох. Потом перестал бороться со мной и закрыл дверцу своей машины. А в следующую секунду уже обнимал меня, крепко прижимая к себе, позволяя себе перенести часть своего груза на меня. Сколько раз я рыдала у него на плече, когда мои отношения заканчивались? Слишком много, чтобы считать, это уж точно. А вот теперь наши роли внезапно поменялись.

Прошло несколько минут, прежде чем мы разорвали объятия. Я внимательно посмотрела на Лео и обнаружила, что теперь его глаза стали ледяными. Даже роботы проявляют больше эмоций.

— Что случилось? — прошептала я.

— Когда мы были в Нью-Йорке, Клара попросила доказать ей, что я не засранец. Она хотела впустить меня, и думаю, что сделала это. А при первой же возможности я всё испортил — история моей дерьмовой жизни. Почему так происходит, что я не могу контролировать свой характер, находясь рядом с ней?

— Потому что ты её любишь. Мы все совершаем глупые поступки когда влюблены.

— Тогда я, должно быть, самый большой идиот из всех когда-либо живших.