Он, она и пушистый детектив

— Итак, в то мгновение, когда она собиралась покончить с собой, возник человек, буквально из воздуха — и с этим человеком у нее завязалась беседа. Агата Кристи удивительно сильная женщина, но человек, который ей повстречался, — необыкновенный. Он обладал стальной волей и характером; ему удается убедить Агату продолжать жить, когда она уже со всем простилась. Он возвращает ее к себе самой и назначает ей свидание в йоркширском отеле. Именно его она ждет все эти одиннадцать дней и продолжила бы ждать дальше, если бы ее не опознали служащие отеля. Нет сомнений, что впоследствии она пыталась разыскать своего спасителя, но ее поиски не увенчались успехом, и поэтому своему любимому персонажу — мистеру Кину — она подарила способность возникать словно бы ниоткуда и так же внезапно исчезать. Она сама с этим столкнулась воочию! Агата Кристи поняла, что мир куда огромней, чем она думала до этого. В тот момент, в ту ночь она пережила второе рождение. Своеобразную инициацию. Прежняя Агата Кристи умерла, вместо нее родился другой человек — мудрый, понимающий, что в мире нет полутонов, а есть бесконечные оттенки…

Слава замолчал, а затем спросил:

— Сколько у нас осталось времени?

Марина закусила губу и посмотрела на наручные часы.

— Пятнадцать минут.

— Я хочу пригласить тебя на танец. Помнишь танго, которое мы танцевали на выпускном концерте нашего танцевального кружка?

Марина хотела рассмеяться, но не смогла, Слава выглядел таким серьезным и сосредоточенным.

— Конечно, помню.

— Тогда минуту.

Он достал из кармана пиджака плеер и нажал на кнопку. Возник рваный упругий ритм танго…

Она вздрогнула и сцепила руки.

— Тогда и ты — подожди пару минут. Я только переоденусь.

Вскоре Марина спустилась в алом платье и туфлях на каблуках.

— Я готова.

Они вышли на веранду и танцевали под музыку далекой юности. Небо накрывало их мягким темным куполом. Она помнила себя: в бело-черном платье с пышной юбкой и красной розой в волосах. И Славу — сосредоточенно ведущего ее в танце. Тогда он тоже был серьезным, а глаза — улыбались.

…Музыка уже закончилась, а поцелуй длился и длился. Наконец она оторвалась от него.

— На самолет я уже опоздала.

— А ты думаешь, я тебя куда-нибудь отпущу, — услышала она в ответ. — И про приезд дочери ты выдумала, просто захотела уехать от меня, Мариш!

— Я хотела, чтобы ты сам попросил меня остаться.

— Ты плачешь?

— Полковник, это влажность. Глаза слезятся. И поставь-ка танго еще раз!

Татьяна Полякова Человек, подаривший ей собаку

Все дело было в розе. Ярко-красный цветок на заснеженной скамейке привлек мое внимание, когда я шла через парк. Я невольно остановилась, рассматривая его, потом начала оглядываться. В общем-то ничего особенно необычного в появлении розы не было. Допустим, кто-то ждал любимую девушку, да так и не дождался. Ушел, а одинокий цветок остался лежать, точно символ чьих-то несбывшихся надежд.

Я подумала взять его, отнести в тепло, поставить в вазу, хотя, конечно, это было глупо. Цветок успел замерзнуть, а мне самой не до сентиментальных поступков и чьих-то надежд, но, несмотря на вполне здравые мысли, роза волновала и будоражила фантазию. Я сердито покачала головой и заставила себя пройти мимо. И тут заметила молодую женщину. За последнюю неделю я видела ее уже несколько раз, она неизменно привлекала мое внимание, хотя я и не могла объяснить, почему, хотя… хотя было в ней что-то, не позволявшее равнодушно пройти мимо. На вид лет двадцати семи, одета в белую норковую шубку с капюшоном, которая не могла скрыть округлившийся животик — женщина была на последнем месяце беременности. Но не это обстоятельство приковывало к ней взгляд, беременных в городе предостаточно. И не ее красота, хоть и была она удивительно красива. Наверное, все дело в ее взгляде, странном взгляде, насмешливо‐спокойном, мудром, точно было ей не двадцать семь, а втрое больше, и еще печальном. Так что облик женщины как нельзя лучше подтверждал известную истину: во многой мудрости много печали.

Увидев ее впервые, я подумала: должно быть, нелегко ей пришлось в этом мире. И сама удивилась своей мысли — несчастной женщина не выглядела. Она улыбалась, а взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, так далеко, что отсюда не увидишь. Она чего-то ждала, впрочем, это как раз ясно: ждала рождения своего ребенка. И все равно не поддавалось объяснению, почему она так заинтриговала меня, почему будоражила воображение. Женщина шла по аллее, приблизилась к скамье с одинокой розой, села на краешек, огляделась и замерла, точно ожидая кого-то. Рука в коричневой перчатке коснулась цветка, погладила замерзшие лепестки, женщина вздохнула и закрыла глаза. А я поняла: роза предназначалась ей.