Он, она и Анжелика

После ужина — Чарли приготовил такую вкусную лазанью, что мадам Йелтси тут же предложила ему работу еще раз, а он еще раз отказался, — они вернулись домой.

Тони ужасно не хотелось покидать веселую компанию. Особенно Анжелику. Особенно дядю Анжелики. Но мадам Йелтси не спускала с нее глаз и потребовала, чтобы они пошли домой вместе. Хоть и пришлось подчиниться, будь ее воля, она осталась бы и мыла со всеми вместе посуду, а потом, сидя за столом, слушала бы их рассказы о разных случаях во время экспедиции.

Когда они уходили, Фрей, решивший, как видно, окончательно выкинуть из головы мадам Йелтси, кинулся за Петти с тазом с мыльной водой. Надевая куртку, Тони обернулась как раз в тот момент, когда он плеснул-таки грязной водой на Петти. Анжелика закатилась смехом, а Гаррет улыбнулся, глядя на суматоху. И Тони с удивлением почувствовала, что единственное, чего ей сейчас хочется, — это принадлежать к миру этих людей, а вовсе не к тому, в который ей предстояло возвратиться.

Мадам Йелтси беспокойно металась по дому, как плененная пантера, пока Тони не пришла в голову спасительная мысль отвести ее к Кенди и показать куртку с замечательными аппликациями.

Мадам пришла в восторг и потребовала, чтобы Кенди показала ей и другие свои работы. Оказалось, что Кенди прекрасно шьет. Но особенно хороши были аппликации — яркие, живые фигурки, которые украшали детскую одежду. Улыбающиеся киты смотрели с комбинезонов, пухлый ребенок выглядывал из-под громадного зонта на купальнике.

— Детский стиль, — бормотала мадам, лихорадочно перебирая и рассматривая вещи.

Кенди угостила их булочками с корицей, только что вытащенными из духовки.

Мадам Йелтси с аппетитом принялась за булочку.

— Мистер Бойд наверняка их любит, да?

— Мистер Бойд? — переспросила Кенди. — О, вы имеете в виду Гаррета. — Она бросила взгляд на Тони. Мадам Йелтси кивнула. Вид у нее был чрезвычайно довольный. — Он обожает, как я готовлю.

Тони незаметно вздохнула: не быть Кенди поваром при мадам Йелтси.

— А мистер Бойд нравится вам… ну… в том смысле? — На лице мадам заиграла хитрая улыбка.

Кенди покраснела до ушей.

— Чтоб мистер Бойд да не нравился нашей сестре в этом самом смысле… — выпалила она, глядя на Тони.

Мадам Йелтси, развернувшись, уставилась на Тони немигающим взглядом.

— Но ведь тебе он не нравится в этом смысле, не правда ли, дорогая?

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — с напускным спокойствием сказала Тони. У нее перед глазами, словно освещенное внезапной вспышкой, возникло его лицо, каким она его видела всего несколько часов назад.

Гаррет занимался с группой и объяснял, как делать укрытия в снегу. Потом они все строили эти укрытия, и Тони сделала несколько снимков. Потом она вместе с Анжеликой лепила снежную бабу и не заметила, как Гаррет подошел сзади.

Обернувшись, Тони увидела, что он что-то прячет за спиной.

Что взять с калифорнийской девушки? Естественно, она подумала, что это букет.

Букет оказался своеобразным. Это была пригоршня снега, которую он и сыпанул ей за шиворот. И рассмеялся, запрокинув голову назад. В этот момент он был так прекрасен — блестящие белоснежные зубы, темные пряди волос, упавшие на лоб, мальчишеское веселье в синих глазах, — что она на какой-то миг остолбенела.

Но только на миг. Осторожно положив фотоаппарат на снег, Тони под восторженное визжание Анжелики бросилась за Гарретом. Как он ни увертывался, она его все-таки поймала, сбила с ног и, усевшись верхом, принялась безжалостно совать снег ему за воротник парки, в брюки, за голенища сапог.

От смеха Гаррет был не в силах даже сопротивляться.

Тут их кто-то взял и сфотографировал.

Тони догадывалась, что будет на снимке. Если только она когда-нибудь осмелится проявить пленку.

А сейчас было уже почти одиннадцать. Мадам Йелтси легла спать ровно в десять, и вскоре весь дом затрясло от могучего храпа. Просто удивительно, как такая хрупкая женщина может так храпеть. Конечно, у нее был трудный день: она проделала долгий путь до Элизы, продумала контракты с Петти и Кенди, ну, и наверняка с Чарли. Потом выгнала Гаррета из его собственного дома и теперь благополучно храпит у него в спальне.

Тони почувствовала, что измучена до крайности. А еще подавлена, одинока и не знает, что делать.

Единственное, чего ей хочется, — это быть сейчас там, вместе с ними.

Нет. С ним.

А почему бы и нет? Почему не сделать то, чего она хочет всей душой? Потому что это глупо и опасно? Или потому, что это приведет в бешенство мадам Йелтси?

Решено. Тони на цыпочках, стараясь не шуметь, вышла в прихожую, надела куртку и выскользнула во двор. Это ее собственная жизнь, и что ей делать, решает она сама, а не мадам Йелтси.

Небо очистилось. Полная луна поделила засыпанный снегом мир на глубокие черные провалы теней и искрящиеся серебром вершины.

Снова заиграли на гитаре. Кто-то пел старую народную песню «Четыре сотни миль», и эта меланхоличная мелодия как нельзя лучше отвечала настроению Тони.