On-line

– Ну а вы не догадываетесь? – удивленно поднял брови Воронцов. – Знакомого навещали недавно, а этот знакомый скоропостижно скончался. Чего же удивляться, что у Вас в кабинете следователь?

– Не понимаю, – я старался казаться спокойным, но внутри весь похолодел.

– Ну конечно, всегда не понимаете, – под нос себе пробормотал Воронцов. – Никогда не понимаете… – он посмотрел на меня и спросил, – а вот в вашей работе есть какие-то стандартные кейсы, с которым сталкивается каждый оператор компании?

– Ну конечно, – пожал плечами я. – Огромное количество обращений однотипные.

– А есть те, где клиент обращается с одной и той же претензией, например? Какие-то шаблонные обращения прямо есть?

– Ну да. Допустим, у клиента списывают плату по тарифу за интернет, например, а он звонит на линию с криками «Мошенники! Верните деньги!». Мы как-то замеряли, одна из самых частых фраз: «Верните деньги».

– Вот! – радостно вскрикнул Воронцов. – Вот! И у меня то же самое! Самые разные профессии так похожи, Вы не представляете! У вас «верните деньги», а у меня это неизменное «не понимаю». Ей-богу, кто бы это ни был, от менеджера и приличного человека вроде вас, до какой-нибудь гламурной дамы на BMW 6-й серии или бомжа с Савеловского. Одна и та же фраза! Вот человек точно знает, о чем я говорю, но упрямо произносит «не понимаю».

– Николай, Вы, вероятно очень интересный в общении человек, но я хочу знать причину Вашего посещения. Это допрос?

– Упаси боже, какой допрос, – взмахнул рукой Воронцов. – Ну какой допрос! Просто… – он выдержал паузу. – Просто я знаю, что Вы приезжали по адресу следователя Савельева. На светофоре у перекрестка возле дома установлена камера, было несложно установить, кто подъезжал к дому в день, когда капитан Савельев повесился. Еще проще было отследить, кому капитан звонил и писал перед смертью. Да, не удивляйтесь, мы разблокировали его телефон. Последнее сообщение он отправил Вам.

– «Смерть это лишь начало», – тихо сказал я.

– Вот видите, – растянулся в улыбке Воронцов. – А еще пару минут назад ничего «не понимали».

– И что теперь? – спросил я.

– Теперь давайте перестанем валять дурака и поговорим начистоту, = сказал Воронцов. Улыбка моментально спала с его лица, – капитан юстиции Савельев повесился у себя дома. Последний человек, которому он написал, это были Вы. Вы же и были последним, кто был у него дома. Я знаю, что Вы были у него дома. Но Вы не сообщили полиции ничего, Вы просто уехали.

– Я не убивал его, – сказал я.

– А кто говорит об убийстве? – поднял брови Воронцов. – Я не говорил, что Савельева убили. Я лишь говорю, что Вы последний, кому он написал перед смертью. И то, что Вы были в его квартире после смерти.

– И что с того?

– Хм, – Воронцов с улыбкой посмотрел на меня. – Позвольте я дам Вам некоторые подробности, чтобы вы понимали, почему я здесь. Следователь Савельев потерял уголовное дело. Это серьезно и ГСУ в рамках проверки направило следственную комиссию. И вот Савельев сегодня должен был прийти к комиссии на слушание по этому делу. Но какая незадача, за день до встречи с комиссией вдруг он решает покончить жизнь самоубийством. Интересно, да?

– Не очень, – сказал я.

– Отчего же неинтересно, – удивился Воронцов. – Дело ведь интересное потеряли. Там вроде как все чистенько, только вот подследственный упорно мне утверждал, что, когда его задержали, были еще двое. Какие-то два мужика избили его и изрешетили из травмата. А еще этот самый Анатолий Токарев утверждает, что никого не убивал.

– Не пони… – я начал было ответ, но осекся после улыбки майора.

– Правильно, – он одобрительно кивнул и подмигнул мне. – Правильно, что передумали, Сергей Владимирович, использовать этот избитый шаблон. Дважды его используют только кретины. Вы ведь не кретин, Сергей Владимирович? – он ухмыльнулся и продолжил. – Ведь я уже расколол как орех подполковника Сыпачева, который сдал вас с потрохами. Он честно сказал, что уважаемые люди из Москвы попросили о вас позаботиться. А сами люди неплохо заплатили, чтобы просто исчезнуть из дела. Забавно, да? Местное быдло ломают и заставляют подписать признание, а пара мальчиков из компании «Телеком» из дела пропадает. Знаете, Сергей Владимирович, пожалуй все бы прокатило, если бы в следственной комиссии не оказался я. А мне вдруг стало очень интересно это дело.

– Зачем Вы мне все это рассказываете? – спросил я.

– А затем, чтобы ты знал, что очень скоро мы будем беседовать не в твоем милом кабинетике с креслами-мешками, а побеседуем у меня. И тебе не понравится, – Воронцов приблизился ко мне почти вплотную и тихо сказал, – обещаю тебе, Сереженька, я разберусь в том, что произошло, ты хорошо меня понял? И ваши генералы, которые крышуют эту конторку, мне не указ.

– Хорошо, я задержан? Арестован? – спросил я.

– Пока нет, – Воронцов подошел к двери моего кабинета, затем развернулся и сказал, – но запомни мои слова. Я разберусь в этом деле. И мы еще разберемся, повесился ли сам Савельев или ему помогли ретивые сотрудники компании «Телеком». Разберусь.

Когда майор вышел, я понял, что мои колени трясутся.