Он летает под аплодисменты

Лидия рассмеялась, и вся окончательно прильнула к нему. И он почувствовал – не без удивления, – что она тает. Губы ее оказались нежными и податливыми, что никак не вязалось с надменным обликом вечно обиженной госпожи Збарски. «Так у нас тут Русалочка, а не мадам Каренина», – пробормотал он, и Лидия опять хихикнула, пропадая в его поцелуе. Басби оглянулся и наткнулся взглядом на крота, который пересекал садовую тропинку, но, услышав шорохи, в замешательстве остановился. Басби подмигнул ему, поднял разнеженную диву на руки и двинулся к крыльцу. Крот затопал дальше, толкая перед собой каштановый мячик.

…Лидия почувствовала на себе взгляд и обернулась. «Пират» проснулся и теперь смотрел на нее из-под полуопущенных век, как будто изучал какой-то механизм. Она хотела было отодвинуться, но он приподнялся на локте, взял ее за распущенные волосы, намотал их на кулак, уверенным хозяйским жестом притянул Лидию к себе и, раздвинув языком ее губы, поцеловал. Потом слегка оттолкнул ее и откинулся на подушку. Лицо Лидии скривилось, приняв плаксивое выражение. Глаза наполнились слезами. О, ужас! Что она делает? Как с ней вообще могло такое произойти? Она изменила мужу! Она – преступная жена, бесчестная женщина! Она никогда себя не простит! Жизнь кончена!

– Эй, эй! – услышала она. – Вы что, реветь собрались? С чего бы? Кажется, вы неплохо провели ночь. Займитесь-ка лучше делом. Сварите кофе и пожарьте яичницу. И побольше. Страшно хочется есть.

Слезы мгновенно высыхают. Лицо Лидии вытягивается. Это он – ей? Он что, не видит, в каком она состоянии? У нее нервы! У нее сейчас будет припадок! Где капли? Боже мой, где капли?

– Что вы смотрите так, будто вас укусил тарантул? – говорит «пират». – Не хотите яичницу, сделайте омлет или оладьи. Мне все равно. Только поскорее.

Лидия вскакивает как ужаленная, накидывает халат и бежит на кухню. Машинально бросает взгляд на кучу одежды, сваленную на ковре у кровати. Что это? Какой ужас! Неужели он носит этот кошмарный зеленый пиджак? Басби смотрит ей вслед и мурлычет себе под нос песенку из «Сбежавшей куклы». «Забавно, – думает он. – Лидия Збарски! Царевна-несмеяна! Кто бы мог подумать! Если бы только не этот кошмарный байковый халат». Лидия прерывает его размышления. Она возвращается, неся поднос с кофейником, большой тарелкой с глазуньей и корзинкой с толстыми ломтями белого хлеба. Аромат свежего кофе разливается по комнате. Ноздри Басби подрагивают. Он начинает жадно есть, цепляя на вилку громадные куски яичницы, макая хлеб в растекающийся желток и прихлебывая кофе. Подобрав корочкой остатки яичницы, он подносит руку ко рту, чтобы облизать испачканные в желтке пальцы, но Лидия опережает его. Не сознавая себя, не понимая, что делает, она хватает его руку, облизывает пальцы, а потом прикусывает их. Еще раз. Еще. Сильнее. Сильнее. Лицо ее искажено. Движения порывисты. Дыхание сбивчиво. Она по-звериному кусает его пальцы до тех пор, пока он не вскрикивает от боли.

– Ого! – с удивлением произносит он.

Осторожно ставит тарелку на пол, опрокидывает Лидию на спину и падает на нее сверху.

Часть вторая

Глава I Лидия удивляет и удивляется

– Ну, ты меня удивила! Ох и удивила! Н-да… удивила, так удивила, – все приговаривал и приговаривал Збышек.

– Приятно? – спросила Лидия, полуобернувшись к нему. Она стояла у зеркала, надевая новую кокетливую шляпку – вишневый фетр, маленькие поля, закрывающие уши и шею, а спереди отогнутые наверх и пересеченные наискось вишневой же атласной лентой наподобие кокарды.

– Еще как приятно! – воскликнул Збышек. – Последнее время ты только и делаешь, что приятно удивляешь.

Он подошел к жене сзади, обнял и поцеловал в плечо.

– Милая, – шепнул он, обнял ее крепче и тихонько начал тянуть к постели.

– Потом, потом, – сказала Лидия, шелковой змейкой выскальзывая из его рук. – Ты же хотел посмотреть…

– Да, прости, милая. Пойдем.

Лидия взяла в руки хрустальный флакон с золотой крышечкой в форме диковинного цветка. Две капли за ухо. Две – за другое. Две – в ямочку между ключицами. В воздухе растекся запах увядающего ириса. Последний взгляд в зеркало. Губы подкрашены идеально. Густые брови чуть приподняты, будто Лидия слегка удивлена. Шляпку сдвинуть немного набок. Вот так. Она готова. И, словно испытывая неловкость за то, что отстранила мужа, Лидия ласково обращается к нему:

– Ну как твой большой проект? Ты говорил мне недавно. Кажется… кажется «АэроРусь»?

– Ты помнишь? Спасибо, милая, – растроганно отзывается Збышек, и его лицо тут же приобретает озабоченное выражение. – Не знаю, не знаю. Такие риски… Понимаешь, милая, это заказ правительства, казалось бы, ничего страшного, можно вкладывать деньги, но партнеры совершенно невозможные. Никак не могу решиться. Боюсь.

– Ах ты, трусишка, – несколько иронично смеется Лидия и, потрепав мужа по щеке, натягивает перчатки и идет к выходу. – Всего-то ты боишься. За меня боишься, за Марысю, за свою «АэроРусь».