Он её ад

Да, я не могла пообещать стать его девушкой, и, как прежде, избегать его. Стоило догадаться, что мы по-разному вкладывали смысл в слово “встречаться”, и, судя по тому, что раньше Яагер делал с девушками, ему было бы недостаточно просто стоять рядом со мной.

И было сложно сказать, что его прикосновения неприятны. Но я помнила, насколько он может быть жестоким, и это по-прежнему пугало меня. Еще несколько недель назад в его глазах горело желание меня уничтожить, и он едва это не сделал.

Однако, еще он был и тем человеком, кто без лишних вопросов разобрался с парнями, избившими моего друга. Тем, кто не стал трогать Ливена, когда парень пытался заступиться за меня, хотя вряд ли бы кто-то еще рискнул открыто выступить против Матиаса и остаться целым и невредимым. Тем, кто защищал меня от других.

Мне было невероятно сложно осознать, как следует относиться к этому человеку.

Поэтому когда он снова наклонился и прикоснулся поцелуем, я не шелохнулась, хоть и не стала пытаться отстраниться, ощущая, как двигаются его жесткие губы. В голове застилало туманом, но я думала о том, что многие бы захотели, чтобы Яагер прикасался к ним так, потому что внешне он был красив, а насколько отлично сложено его тело я не только могла увидеть, но и чувствовала сейчас. Жаль, что он хотел это делать со мной, и я не могла ответить ему взаимностью.

В следующий момент я почувствовала, как мои волосы встали от мурашек дыбом, когда дыхание Яагера снова скользнуло вниз и я почувствовала достаточно сильный поцелуй на своей шее. Такой, после которого наверняка останется след. Я не знала, что случилось, но сердце внезапно забилось, как ненормальное, а по позвоночнику змеей скользнул жар.

В панике я попыталась выползти из-под Матиаса, но его рука схватила меня за талию, удерживая на месте. Я подумала, что он пытается остановить меня, чтобы продолжать целовать, но внезапно осознала, что дело было в другом. Сейчас наши нижние части тела были слишком тесно и близко друг к другу, и я невольно ощутила то, чего не должна была.

В горле запершило от неожиданности. Я в ужасе снова попыталась отползти в сторону, но сделала только хуже. Яагер подняв голову, посмотрел на меня так, словно еще секунда — и он меня сожрет.

— Не ерзай так. — его голос стал еще ниже из-за хрипотцы, скользнувшей в нем. Но я все еще была испугана тем, что почувствовала, поэтому настойчиво пыталась выбраться, и, в конце концов, Яагер просто лег на кровать рядом и, притянув к себе, прижал, а потом свободной рукой накинул на нас одеяло.

Лично для меня все стало в разы хуже: теперь я чувствовала каждой клеточкой тела все напряженные мышцы Матиаса и его выступающие части. Он сжимал меня так, что было трудно дышать, а освободиться я не могла, потому что лежала на здоровой руке, а ту, что была в гипсе, он бережно поправил, чтобы не задеть и не потревожить ее.

— Ты что делаешь? — сдавленно поинтересовалась я. — А если кто-то зайдет?!

— Кроме ректора — никто. И вряд ли он еще когда это сделает.

Я обреченно закрыла глаза. Он произнес это так просто, но я понимала, что даже если никто не решится заглянуть в эту комнату, то мне придется провести всю ночь в объятиях Яагера. Я боялась даже пошевелиться, хотя и без того все было очень плохо.

— Можно я, хотя бы, отвернусь? — произнесла я обреченно, понимая, что мне придется смириться со своим положением.

— Нет.

— Мне так будет удобнее. — попыталась снова я, понимая, что иначе мне придется спать, упираясь бедром в неудобно выступающую часть тела Яагера, которая ужасала меня, и, к тому же, уткнувшись носом ему в грудь.

— Не стоит.

Оставалось только закрыть глаза и попытаться отрешиться от всего. Какое-то время я просто молча лежала, прислушиваясь к сильному биению сердца Яагера, и его дыханию, а потом, подумав, что он мог уже уснуть, тихонько повернулась.

После чего мне захотелось умереть. Почему-то я не учла, что моя попа — это более выступающая часть тела, чем все остальное. Я почувствовала, как мышцы на руке, обнимающей меня, до боли напряглись, и как плавно двинулись мышцы пресса, прижатого к моей спине, когда Яагер выдохнул сквозь зубы.

— Я предупреждал. — произнес он, а я зажмурилась, молясь, чтобы поскорее меня отрубило.

Я закрыла глаза и изо всех сил пыталась заснуть. Не получалось.

Настолько сильно чувствуя Матиаса, я даже успокоиться не могла. Сердце все так же билось, словно обезумевшее и я по-прежнему чувствовала выпуклость в штанах Яагера, упирающуюся мне в попу. Судя по всему, для Матиаса в этом всем не было ничего такого, а мне хотелось сгореть от смущения.

Я, напряженная до предела, и его тело, будто раскаленная сталь. Матиас ничего не делал. Просто прижимал к себе, но, несмотря на это, я чувствовала, что ни я, ни он, заснуть не сможем.

— Я хочу пойти на свою кровать, — прошептала еле слышно, но прекрасно понимала, что в тишине комнаты Яагер услышал мои слова. — Дай я встану.