Он был красив

– Шкатулка для драгоценностей. Мы знаем, что ты любишь побрякушки. А теперь у тебя будет, где их хранить.

Перед Ниной стоял ящик из толстого цельного дерева. Красивый, модный, резной. Явно дорогущий. Нина прикинула, сколько он весит, и придумала, как с ним обойтись.

– И даже не думай оставить его в Москве у сестры. Пришлёшь нам фото со шкатулкой из дома, – угадала мысли подруги Лена.

* * *

Сестра приехала с работы и первым делом спросила.

– Где шкатулка?

– Там, в прихожей стоит, – ответила Нина.

– Там стоит пакет с ящиком, – не поверила сестра.

– Это и есть шкатулка.

Сестра вернулась в прихожую и тоже сглотнула. Шкатулочка – метр на метр – даже на вид была неподъёмной. Ей же пришлось переть её до аэровокзала.

– Как были дуры, так и остались. Ведь знают, что лететь далеко. На перекладных. Они бы тебе ещё шифоньер подарили, – ворчала сестра, когда шкатулочка больно била по ногам, если она не успевала увернуться.

Нина всё-таки сделала фото со шкатулочкой из дома. Лена и Зина умилялись.

– Зато память осталась. На долгие годы.

Виктор – значит победитель

Батя мечтал о сыновьях, и имя каждому давал сам.

– Ты, Витька, значит победитель. Старший должен защищать младших. Всех врагов побеждать. Понял? – спрашивал строго Батя.

Витька, хоть и семилетка, вытягивался в струнку, расправлял плечи, задирал подбородок и согласно кивал.

– Ты славой будешь владеть. Ясно? – спрашивал среднего сына Батя.

Пятилетний Владик моргал, не понимая, что за слава такая, но соглашался.

– А ты, Вовка, миром завладеешь. Имя у тебя такое, а имя многое значит.

Малой поглядывал на братьев и улыбался. Батя сказал, значит, так и будет.

* * *

В школе братьев уважали. Они друг за друга горой стояли. Витька, высокий и плечистый, не давал в обиду младших. Малого и защищать не нужно было – сам задира и драчун. А скрипачу Владику, задумчивому и медлительному, часто требовалась поддержка старшего брата.

Шли годы. Виктор в мореходку собрался поступать. Пошёл уже документы подавать, но у самого училища с девчонкой познакомился. Красивой, глаз не отвести.

– Не ходил бы ты, Витя, туда, – сказала ему девчонка и отстранилась от парня в ужасе.

– В мореходку? – спросил удивлённый Витя.

– В море. Да и вообще к воде не приближался бы. Утонешь ты. Вы все утонете. Прости, – сказала девчонка, развернулась и ушла.

– Дура какая-то, – сказал Батя, когда Витька ему всё рассказал. – Брехня. Не слушай её, сынок.

Документы Виктор в мореходку всё же подал, но экзамены сдать не успел. Тем же летом малого хоронили. Вовка с пацанами пошёл купаться, а домой не вернулся. Утонул.

Виктор, как узнал, документы забрал из училища и в автошколу поступил. Дальнобойщиком оно спокойней будет. И Владику наказал к воде не приближаться. От греха подальше.

* * *

Средний брат закончил музыкальную школу и подался в столицу покорять вершины музыкального олимпа. И у него неплохо получалось – конкурсы выигрывал, гастролировал с оркестром. Вот на гастролях всё и случилось. Круизный лайнер, на котором выступал оркестр Владика, налетел на рифы и пошёл ко дну. Спаслись все, кроме молодого скрипача.

На похоронах среднего брата Виктор подошёл к Бате.

– Значит, не брехала та девчонка.

– Береги себя, сынок. Один ты у меня остался, – только и ответил Батя.

Виктор берёг. Ни пил, ни курил, занимался спортом, и никакого плавания. Он не даст предсказанию сбыться. Ни за что! Парень ни то что к морю, к луже не приближался. Бывали, знаете ли, случаи.

Но от судьбы не уйти. Пришлось Бате похоронить и старшего сына. Виктор гнал по ночной трассе, не справился с управлением и вылетел с моста в реку. Из кабины выбраться не смог и захлебнулся.

Последнее, о чём он подумал, что всё-таки победил, не сдавался, пусть не отменил, но отложил на время предсказание.

Потому что Виктор – значит победитель.

За сбычу мечт! Или думай, прежде чем мечтать

Наташа вскрикнула и проснулась от того, что в ребра вцепились зубы серенького волчка. И вроде бока у Наташи не заплыли ещё жиром – чего там кусать-то? Да и не ложилась она на краю. Спала, как обычно, у стеночки. Не грешила, в общем, против колыбельной песенки. А вот поди ж ты, кто-то дерзко цапнул девичий стан и не подавился. Да и откуда взяться волчку в их пыльном городке? Тут собаки-то не все выживают, не то что лесные жители.

Наташа открыла глаза. Ночь. Фонарь за окном покачивался, бросая тени на стену с ковром. Фу! Ну, приснится же такое. На всякий случай она потрогала бок. Он, действительно, болел. Только никто её не кусал. Наглая пружина из дивана впилась в ни в чём неповинное тело без объявления войны.

– Хватит вертеться. Спи уже, – заворчал муж, кладя руку ей на плечо.