Он бы отдал жизнь

«Точно как у меня, когда я волнуюсь», – подумала Диана.

– В качестве кого? – спросила она.

И снова ручка зажата в его пальцах. Новый листок. Новые строки.

«Пока друга, а там… Там посмотрим… – Пауза. Саймон закатил глаза и судорожно выдохнул. Затем тряхнул головой и застрочил вновь. – Как жаль, что я не могу говорить. Всего не напишешь, а мне так хочется, чтоб ты знала, как я… – Он начал что-то писать, но зачеркнул, затем заштриховал слово. – …Как я дорожу нашей дружбой. Я очень не хочу расставаться с тобой. Пожалуйста, поехали со мной. Обещаю вести себя как истинный английский джентльмен».

И улыбнулся. Да так робко, что Диана не сдержалась, протянула руку и погладила его по щеке. По-матерински нежно, успокаивающе.

– Я подумаю, хорошо? – прошептала она.

Ее ответ его воодушевил. А скорее, не он, а Дианино прикосновение.

«У тетушки прекрасный дом, – написал он. – Чисто английский. Старинный. А рядом с ним книжный магазин. Его в начале века открыл мой прадед. Теперь магазин тоже мой. Уверен, ты любишь читать и найдешь в нем множество интересных для себя книг. А через три дома от него – паб. Там, по мнению покойного прадеда, подают самый лучший в Северной Англии эль. Я не был в Честере двадцать лет, с момента смерти деда (мой отец с теткой рассорился, когда оказалось, что все досталось ей), но отлично помню его запах. Думаю, дед не ошибался. Судя по запаху, эль в этом пабе действительно самый лучший в Северной Англии».

Диана читала эти строки и с оттенком легкой горечи думала о том, что вот сейчас воплощается в жизнь ее юношеская мечта. Глухонемой хозяин книжного магазина предлагает ей… Дружбу? Да, ее. Но Диана все прекрасно понимала. Саймон неравнодушен к ней. Она давно заметила это. И слово, которое он замарал, начиналось на L. Он хотел написать «люблю», но не решился. Хотя сейчас Саймон, конечно, чувствует себя увереннее. Теперь он не просто хороший глухонемой парень, живущий на пенсию по инвалидности, он наследник приличного состояния и завидный жених.

«Мне забронировать билет для тебя?» – написал он на новой странице.

Диана не знала, что ответить.

«Если трудности с деньгами, я его оплачу».

– Нет, спасибо, – поспешно выпалила Диана. – Деньги у меня есть… Просто я пока не могу дать конкретного ответа…

«Но ты подумаешь над моим предложением?»

– Конечно. Я же обещала.

«В любом случае завтра я хотел бы тебя увидеть. Поужинаем вместе. Хорошо?»

– Давай лучше пообедаем? Закажем мидий и пива.

«Нет, лобстера и шампанское. И учти, на этот раз угощаю я».

– Часика в два?

Саймон кивнул. Диана легонько сжала его кисть.

– Как по-вашему сказать «до свидания»?

Он показал. Она повторила.

«Ты говоришь с акцентом, – улыбаясь, написал он. – Могла бы просто послать мне воздушный поцелуй…»

Диана так и сделала. А затем помахала Саймону рукой и удалилась.

Глава 4

Она постучала в дверь и стала ждать, когда откроют.

– Диан, ты? – послышалось из-за створки.

– Я.

– Заходи!

– Степ, тут заперто…

– Черт, постоянно забываю, что на автомате захлопывается, – проворчал он.

Дверь распахнулась. Степа, так, похоже, и не расчесавшийся, стоял на пороге с бутылкой пива в руке и сигаретой в зубах.

– Ты куришь? – удивилась Диана.

– Два месяца не курил и вот сорвался, – ответил он, сделав жадную затяжку. – Если тебя раздражает дым, я затушу.

– Докуривай, чего уж там…

– Добрая, – хмыкнул он. – Пиво будешь?

– Нет, спасибо.

– Больше ничего предложить не могу.

– Ничего не надо… Лучше скажи, ты узнал что-нибудь?

Степа кивнул. Докурив сигарету до фильтра, сунул «бычок» в пепельницу.

– Кириллов Исаевых в нашей базе несколько десятков, – начал он, отхлебнув пива. – Но только восемь из них подходят под указанный тобой возраст. Двое умерли, трое сидят. Как я понимаю, они нас не интересуют?

– Нет.

– Осталось трое. Первый, рецидивист, имеющий четыре ходки. Сейчас на инвалидности, болен туберкулезом.

– Тоже отпадает.

– Значит, всего парочка осталась. Второй Кирилл Исаев – сутенер. Был дважды судим: за убийство одной из своих девочек и избиение клиента. Сейчас на свободе.

– А последний Кирилл Исаев?

– О, этого я оставил напоследок неспроста. Два с половиной года назад его дело наделало шуму. Представь преуспевающего молодого мужчину с блестящим образованием, психически здорового, уравновешенного, который в один момент слетает с катушек и убивает свою гражданскую жену и лучшего друга.

– Вот так с ни того ни с сего взял и убил?

– Нет, застукал их за прелюбодеянием. Вернулся из командировки, а они на диванчике кувыркаются в его собственной квартире.

– Кошмар…

– Да, ситуация крайне неприятная. Мерзкая, я бы сказал. Два самых близких тебе человека оказываются предателями. Мало кто выдержит такое потрясение.

– Вот только стрелять не всякий станет.

– Просто не у всех пистолеты в этот момент есть под рукой. А у Исаева имелся. Какие-то неприятности в тот момент у него были, вот он его и таскал. Он сделал два выстрела. В жену и друга. Она умерла на месте, а товарищ только спустя два года. Но все это время пролежал в коме. Скончался, не приходя в сознание.

– А что стало с Исаевым?