Он

Как позже сказал Вальзер, он сам выбирал для меня учителя по этикету. Им оказался полненький мужчина с очень нудным голосом. И сразу же я от него выслушала то, что все во мне не так. Я неправильно ходила, стояла и сидела. Еще было много слов касательно моего внешнего вида. Особенно одежды. Вот только, для меня эти слова были, как издевка. Словно я являлась грязью и меня пытались переделать во что-то чистое, достойное высшего общества. Поэтому несколько раз я не выдержала и огрызнулась, чувствуя сильную злость на Ланге. Значит, он решил меня переделать и сделать достойной статуса своей дочери. Черта с два. Он пожалеет. Клянусь. Очень пожалеет о совершенном выборе.

Под конец дня затылок налился свинцом. Создавалось впечатление, точно меня готовили к приему в королевском дворце, причем играть придется наследную принцессу. От обилия процедур и порядков, принятых в высшем обществе, начинало потряхивать и мутить. А я и не представляла, сколько в мире существовало ножей, вилок и ложек, некоторые столовые приборы и вовсе напоминали пыточные инструменты, особенно те, что предназначались для разделки морепродуктов.

— Достаточно на сегодня, — распорядился Вальзер. — Продолжим завтра. Через час у вас ужин в ресторане с господином Ланге. Необходимо подготовиться.

— Разве мы ужинаем не здесь? — я была жутко уставшей и все еще злой, но все же встала с дивана и удивленно посмотрела на Вальзера.

— Я сообщал вам прежде, — мягко ответил мужчина, хотя мне показалось, что ему не понравилось то, что я забыла про этот чертов ужин, а я о нем вспомнила только сейчас и то с трудом. Действительно, когда мы возвращались от портного, Вальзер что-то говорил про ресторан, но тогда я толком ничего не поняла, так как нас сильно подрезала машина и мы чуть не въехали в столб.

— Отменить ужин можно? — спросила с надеждой.

— Нет.

Вальзер еще что-то сказал о том, что наряд на вечер уже должны были принести. Я на это ничего не ответила. Шумно выдохнула и поплелась в свою спальню. Последний раз я была тут еще утром и за время моего отсутствия, горничные действительно успели принести платье, которое оставили у меня на кровати. Я окинула его взглядом и стиснула зубы.

Как же я ненавидела Ланге. Вот просто каждой частичкой своего тела и души. Он забрал мою жизнь и приказал играть по его правилам. Отнял свободу и теперь по его указанию меня пытались переделать. Я была скованна даже в такой мелочи, как одежда. Рядом с Ланге была обязана появляться только в том наряде, которые для меня выбрали его люди.

Нет, все это следовало как можно быстрее прекращать.

Я пошла в душ и быстро высушила волосы. Оставила их распущенными, но, при этом, привела в порядок. Сейчас, как никогда в жизни старалась над своим внешним видом и даже немного накрасилась, ведь следовало натурально играть сильную влюбленность, а, пытаясь понять, как бы я себя вела, если бы у меня действительно проснулись чувства к Ланге, я решила, что, наверное, мне бы хотелось хорошо выглядеть для него.

Само платье явно было до безумия дорогим. При этом, оно казалось очень закрытым и было такого пошива, что скрывало фигуру, но, несмотря на это смотрелось на мне удивительно хорошо. Правда, я сама себя в нем не узнала. Сейчас от моего облика будто бы веяло невинностью. Наверное, так и должна выглядеть дочь Ланге.

Оказалось, что я собиралась дольше, чем следовало и Вальзер даже начал меня поторапливать. Именно он и отвез меня в ресторан, при этом сказав, что Ланге приедет туда, как только освободится.

Машина заехала на северную часть Мюнхена и уже вскоре оказалась около отдельно стоящего двухэтажного здания. Центральное крыло было коричневого цвета, но левая стена, выступающая вперед, окрашена в белый и именно на ней красовалась надпись «Tantris».

Автомобиль остановился, но я не спешила покидать уютный салон. Посмотрела в окно и на входе заметила компанию мужчин и сразу же узнала среди них Ланге.

Его фигура моментально бросалась в глаза. Нет, он не был самым высоким или массивным человеком здесь, однако все равно необъяснимым образом выделялся и приковывал внимание. Мужчина стоял спиной ко мне, его лицо нельзя было разглядеть, но я вполне отчетливо представляла перед глазами ледяную каменную маску, привычное выражение так свойственное ему.

Другие люди, как будто тушевались перед ним, хотя это явно не были его подчиненные. Равные по статусу, они признавали в нем негласного лидера. Вожака. Перебрасывались фразами, которых я услышать не могла, зато наблюдала, как эти мужчины ждут его одобрения, действуют с осторожностью. Современные хищники. Они тоже руководствовались природными инстинктами и ощущали мощь, исходящую от Ланге, были не способны этому воспротивиться и против воли подчинялись. И как только ему постоянно удавалось одерживать верх? Вечно так продолжаться не может. Об кого-то он однажды обломает зубы.