Он

— В таком случае, тренер, все еще хуже, раз мистер Каннинг путается со всеми подряд. Я знаю, что видел. И мы с сыном уезжаем отсюда прямо сейчас.

Черт. Бедняга Килфитер. Иметь засранца вместо отца да еще остаться без лагеря?

— Как вам будет угодно, — отвечает Пат с каменным выражением на лице. — Но если вы станете клеветать на моих тренеров перед кем-то еще, я этого не потерплю.

— Но на них у вас терпения хватит, да?

Сделав этот финальный выпад, Килфакер уходит.

В кабинете повисает оглушительная тишина, которую нарушает только шумный вздох Пата. Наконец Джейми делает попытку что-то сказать:

— Тренер, я…

Пат поднимает руку.

— Дайте мне минуту подумать.

Джейми опять замолкает. На меня он не смотрит.

— Ладно, — говорит тренер. — Поднимитесь пока к себе. Когда станет ясно, что этот козел собирается предпринять, я сброшу вам смс. И, Джейми… Я хочу извиниться за то, что вмешал сюда и твою подругу.

— Не стоит, — отвечает он быстро.

Но Пат качает головой.

— Стоит. Это не должно иметь никакого значения! Мне все равно, есть у тебя девушка или нет. Но я позволил ему довести себя. То, что вся эта ситуация стала для меня полной неожиданностью, говорит лишь о том, что вы оба вели себя безупречно.

А вот это уже неправда. Хорошо, что тренер Пат не наткнулся на нас, когда мы плавали нагишом и занимались сексом в машине.

— Я управляю этим лагерем двадцать лет, — добавляет он, по очереди заглядывая нам в глаза. — Бывало, мне приходилось призывать персонал к сдержанности. Но тут явно не тот случай.

На этом месте Джейми краснеет как помидор. Если б в кабинете у Пата были ловушки в полу, он, наверное, был бы счастлив активировать их и провалиться.

Мои кулаки наконец разжимаются.

— Пат, извините, если я вношу в ваш день еще больше проблем, но я не стану уходить наверх и ждать вашего сообщения. У нас запланирована тренировка, ведь так? Я не стану прятаться. Моя интимная жизнь — мое личное дело. О моем секрете знают немногие. Но если какому-то козлу хочется со мной пободаться, то увиливать я не стану. Никогда. Это слабость. Я имею полное право быть здесь. Я имею полное право учить этих детей.

Пат сжимает пальцами переносицу.

— Конечно, имеешь. Я просто пытался защитить тебя от других узколобых засранцев. Ну что? Тогда надевай коньки. Пошли они на хер.

Глава 30 Джейми

Может это и делает меня слабаком, но я принимаю предложение Пата пересидеть тренировку. Я не боюсь Килфитерова отца. И не боюсь, если обо мне станут сплетничать.

Просто мне грустно. И я не хочу это показывать.

До сегодняшнего дня я толком не представлял, с чем приходится сталкиваться Весу. Я никогда не слышал гомофобских высказываний. Разве только в кино. Я не знал, что один человек в машине за сто тысяч долларов способен учинить такой хаос.

Поскольку всех увели на каток, на втором этаже общежития, пока я открываю ключом нашу комнату, стоит тишина. Зайдя внутрь, я растягиваюсь на кровати.

Пусть мне и грустно, но по крайней мере я вынес из этого опыта одну важную вещь, которой до сих пор не решался дать имя.

Я… бисексуал.

Согласен, поворот сюжета не настолько взрывает мозг, как у М. Найта Шьямалана, но я впервые позволил этому слову укорениться у себя в подсознании. Я бисексуал и чувствую к Весу не только физическое влечение.

Еще я могу представить отношения с ним. Я могу представить, как счастлив с ним без ощущения, будто чего-то недостает.

У меня была идея найти работу в Торонто. Чтобы мы с Весом могли и дальше быть… кем бы мы ни являлись друг для друга сейчас. Но этого не случится. Вес почти напрямую сказал мне ехать в Детройт. Ему необходимо, чтобы я оставался в четырех часах езды от него.

У нас есть только одно это лето, сказал он в ночь, когда мы поссорились. Он был прав. Ничего больше получить мы не можем.

Немного позже из коридора доносится шум. Комната Килфитера находится в противоположном конце общежития, но в гулкой тишине я все равно хорошо его слышу.

— Я не хочу уезжать! — орет он, когда дверь, распахнувшись, стукается о стену.

— Ты посадишь свою задницу в машину прямо сейчас.

— Ты не можешь меня заставить! — Парень сопротивляется изо всех сил, но я очень хорошо знаю, кто всегда выигрывает подобные споры.

Голос, который отвечает ему, звучит глухо и холодно.

— Если ты в течение шестидесяти секунд не сядешь в машину, то о турнире в честь Дня труда в этом году можешь забыть.

Действительно, почему бы не ударить ребенка по больному, да?

Я слышу неизбежное — скрип колесиков чемодана по плитке и шаги. Когда через полминуты я выглядываю в окно, то вижу, что мой вратарь сидит, ссутулившись на заднем сиденье, а его отец закидывает вещи в багажник. Засранцу даже не выписали штраф за то, что он парканулся в неположенном месте.

Минутой позже они отъезжают, и это конец обоих Килфитеров — и младшего, и старшего.

Я пропускаю и барбекю.