Омут

– Сначала нужно ногу ремнем перетянуть, чтобы кровотечение было не сильным. Сейчас оттоку мешает палка, но когда ее вытащим – хлынет.

– Сдурел? Мне это бревно до самой жопы встряло! Еще бы пару сантиметров и я бы девственности лишился, блин! Как ты собираешься ногу перетягивать, если в ней от колена до жопы вторая кость выросла?

Я присвистнул и ругнулся.

– Ты уверен?

– Коля, я бы не был так уверен, если бы не было так больно, – на этот раз Леха заговорил с хорошим одесским акцентом, – Давай быстрее что-то делать, а то я скоро покончу в себя или наложу себе в руки от болевого шока! Кум ты мне или где? Давай, спасай скорей!

Где-то рядом сверкнула молния и почти сразу громыхнуло. Я стоял, глядя на Леху, и тщательно взвешивал каждый шаг, который предстояло проделать. Ошибка могла дорого стоить. Машина отсюда в полукилометре, на дороге – грязь, выехать по размытой грунтовке на трассу точно не получится. Тем более, я не умею водить. Есть такой грешок. Скорая помощь? Сюда не проедет. Да и рискованно рассчитывать на то, что вообще кто-нибудь приедет на подмогу в такую грозу. Нужен был трактор!

– Коля, твою мать! – Леха уже кричал во все горло, – Ты будешь что-то делать или нет? Не могу больше!

– Да подожди ты!

– Не могу!!! – он снова выругался.

– Нужен трактор, чтобы тебя отсюда вывезти.

– К хренам трактор! Сначала занозу эту долбанную вытащи!

– Да я тебя до больницы дотащить не успею! Как ты не понимаешь? Ты кровью истечешь раньше! Надо в деревню идти, трактор искать! Только так, кум! Надо потерпеть!

Внезапно Леха забыл о боли, отдернул одну руку от колена, схватил меня за ворот куртки и с силой дернул на себя. Такого отчаянного страха в его глазах я не то, что никогда прежде не видел… Я даже мысли не допускал, что мой кум вообще может впасть в отчаянье! Нижняя челюсть тряслась, из-под век выступили слезы. Некоторое время он просто молча смотрел на меня, будто обдумывая говорить или нет, а затем медленно и внятно сказал:

– Там… в балке, внизу – болото. Оно это… Шепчет оно, в-общем. Воет, Коля. Я его и сейчас слышу, – он обвел взглядом верхушки деревьев, что росли вокруг нас, а потом снова посмотрел на меня и замотал головой, – Не бросай, кум. Одного не оставляй. Что хочешь – делай, только не бросай. Помру, если уйдешь. Оно только этого и ждет, понимаешь?

Мне, вдруг, стало отчаянно жаль Леху. Даже комок к горлу подкатил, а в носу защекотало. Он, конечно, был в шоке. Он был напуган. Может даже сам не верил в то, что говорил. Просто выдумал и рассказал первое, что в голову пришло, чтобы я его одного не оставлял. А что еще может прийти в голову в таком состоянии? Только чушь.

Я положил руку ему на плечо и, глядя в глаза, сказал:

– Не бойся, кум. Не брошу.

Хотя сам, при этом, не представлял, что теперь буду делать.

Я ругнулся и, стараясь не поскользнуться на мокрой траве, вскарабкался по покатому склону к голове кума. Подхватил его под плечи, нашел хороший упор для ног и сделал глубокий вдох, собираясь с силами для рывка. И вот уж чего не ожидал, так это прикосновения чьей-то руки к собственной шее! У меня за спиной кто-то был…

Глава 3. Гена

– Загораем, мужики? – после Лехиного мистического откровения, пусть я его всерьез и не воспринял, этот бодрый, низкий и – главное – человеческий голос звучал просто как благословение какое-то! Крупный, усатый мужик неопределенного возраста в зеленом клеенчатом дождевике неуклюже пытался удержать равновесие на крутом, скользком склоне, крепко ухватившись одной рукой за мою шею, а другой – неловко жестикулируя в воздухе, – Ну, че тут? Помощь нужна или как?

– Спрашиваешь! – воспрянул я духом, не веря в такую удачу, – Ему к врачу надо.

Мужик присел на корточки, присмотрелся к Лехиной травме и спокойно, будто каждый день видел подобное, пробубнил:

– Жить будет, – затем усмехнулся, хлопнул Леху по плечу, от чего тот взвыл, закусывая губу, и весело прогорланил, – Заштопают, будешь как новенький, ели-пали! Только ты мне больше такого не показывай, а то могу в обморок грохнуться. Будете потом еще и меня вытаскивать.

Он подошел поближе, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, и ухватил Леху под плечи. Я хотел было тоже взяться, но тот снова оттолкнул меня и пробасил:

– Ну, какого лешего лезешь, ели-пали? Иди, давай за ветку хватайся. Я живца этого тащить буду, а ты ее родимую на себя дергай. Может и соскочит… Так… Дергаешь на счет «раз», понял? А ты давай терпи, братуха! И постарайся ногу расслабить, так легче пойдет. Ага? Ща все будет «шоколад», ели-пали! Держись!

Когда мужик начал обратный отсчет, я уже держался за злополучную ветку, глядя на бледное Лехино лицо. Сердце безудержно колотилось, руки дрожали, несмотря на то, что изо всех сил сжимали скользкое дерево.

– Три! Два!..