Омнибус: Кровавые Ангелы 1

— Те люди, которые хотят контролировать нас, мы отвергаем их! — ревел голос жреца в его наушнике, долей секунды позже до слуха долетала та же фраза, носимая ветром.

— Империум задыхается от мелочных бюрократов и позорных идиотов, слабаков, которые загнали судьбу человечества, проложенную Императором. Сангвиний знал об этих недостатках. Он умер в бою с архи-предателем Хорусом, чтоб Император мог жить!

Губы Рафена скривились в кислой усмешке, Сахиил извращал правду, чтоб облачить в это свое поучение. Жрец продолжал, вводя себя и свою аудиторию в безумство.

— Но теперь Чистейший вернулся к нам, и его точка зрения осталась неизменной. Он пришел к нам, потому что чума неполноценности распространилась по звездам, отравив даже самые высшие чины самих Кровавых Ангелов. Мы больше не можем стоять в стороне и позволить, чтоб желания нашего ордена, нашего вида диктовались бессильными. Теперь пришло время действовать, во имя Аркио!

Толпа ревела имя его брата, даже скала дрожала от этого рева. Рафен взглянул на нож в своих руках, все еще окрашенный его собственной высохшей кровью. Часы тому назад он был на удар сердца от того чтоб лишить себя жизни, и теперь он снова был на этом краю, но в этот раз по его собственному выбору.

— Мы отказались от правил этих, так называемых Адептус Терра, — проревел Сахиил, — мы отринули владычество Данте. Мы сочли его не нормальным. И с этого момента, мы готовы умереть под командованием Благословенного!

Толпа бурлила вокруг жреца и тысяча требовала ответов, умоляла отдать распоряжение. Они хотели, чтоб им указали что делать, они были неполноценными без эдикта, которому нужно было следовать.

— Воины, я приказываю вам. Вы станете войском для Кровавых Ангелов на борту "Беллуса", священного флагмана Крестового похода крови. Вместе мы встретимся с Данте и искореним его, чтоб Аркио смог занять законное место магистра ордена!

— Проклятье Вандира… — Рафен чувствовал силу слов как физический удар. Он никогда не сомневался, что рано или поздно он услышит такую ересь, высказанную вслух, но все равно, когда услышал, почувствовал тошноту. Сахиил стоял там и пропагандировал убийство и мятеж, и к вечному стыду Рафена, его боевые братья откликнулись на этот призыв. Вдруг он почувствовал себя опозоренным и оскорбленным, стыдящийся того, что разделяет одну кровь с этими испорченными предателями.

— Ваал должен прийти к нам в приход, — ревел Сахиил, достигая кульминации, — все Кровавые Ангелы и преемники склонят колено перед Великим Аркио или будут преданы забвению.

Ответный крик поглотил все остальные звуки, и раскаленный стыд Рафена остыл до ледяного гнева. Разве эти глупые слепцы не видят? Так же ясно как божий день, это было перед ними, прячась под личиной друзей, взывая к их первобытному, их страхам, их тайным надеждам.

— Хаос, — Рафен выплюнул это слово. Рука смертельной, восьмиконечной звезды двигала Сахиилом и другими, как бездумными пешками на огромной игровой доске, выстраивая их для гиблых дел, настолько отвратительных, что они лежали за гранью понимания и расчетов этих ослепленных, обманутых дурачков.

— Будь я проклят, но я не позволю этому продолжаться далее.

— Брат? — Сказал голос позади него и Рафен резко обернулся. Он был застигнут врасплох, его собственные мрачные мысли и гнев толпы отвлекли его. Люцио приблизился к нему, с озадаченным выражением на верхней части его лица, которая была открыта над полумаской его дыхательной решетки. Технодесантник Кровавых Ангелов замер, опустив руки, но его механическая серво-рука за спиной до сих пор обеспокоенно подергивалась.

— Что ты сказал?

Рафен взглянул на нож в руке, потом на Люцио в его броне красного керамита и аккуратную, из оружейной бронзы зубчатую шестеренку.

— Аркио не мессия, — сказал он техножрецу Кровавых Ангелов, — мой бедный брат заблудшее орудие.

Лицо Люцио побледнело от шока.

— Как ты можешь говорить такое? Ты, из всех воинов, родной брат неустрашимого Благословенного.

— Как? — Повторил Рафен, подходя к технодесантнику, — я так говорю, потому что я, на этом отчаявшемся мире, все еще ясно вижу, чтоб увидеть.

Брат Люцио отступил к сервисной платформе, перевозящей грузы для крепости Икари.

— Нет, нет, — он всеми тремя конечностями отмахивался перед лицом, как будто он мог этим изгнать слова Рафена, подобно надоедливому насекомому, — ты с ума сошел.

Рафен достал свой болтер и направил его прямо в лоб Люцио.

— Наоборот, — ответил он, — я боюсь, я единственный вменяемый.