Омлет с сахаром

Вечерело. Мы ходили с папой туда-сюда, пока он окончательно не успокоился и не стал показывать нам поезд. В это время малыши буквально прилипли к окнам вагона и корчили нам рожи.

— Папа, а что это за антенка такая на крыше локомотива? — спросил я.

Папа с умным видом начал объяснять:

— Это однофазный пантограф, сынок. Он нужен для того, чтобы… Ну, это такая штучка, которой…

Мы дали папе выговориться и помчались в поезд, потому что тетя в форме уже вовсю махала флажком.

Когда поезд тронулся, мама спросила:

— А где это наш Жан В.?

— Жан В.? — удивился папа. — Разве он не с тобой оставался?

— Нет, он ушел с тобой!

Папа пулей полетел в тамбур — там никого!

И тогда он заметил Жана В. на перроне, в пижаме и с пальцем во рту. Он смотрел на нас через окно, как на сумасшедших рыбок в аквариуме. К счастью, поезд еще не успел набрать скорость. Папа с криками «извиняюсь, простите!» растолкал пассажиров, плечом толкнул дверь и повис в воздухе, стоя на ступеньке вагона…

…Держась за поручень, он схватил Жана В. за штанишки и одной рукой швырнул его в вагон, как плюшевого медвежонка. Я уже говорил, что мой папа очень сильный?

Ошеломленный Жан В., похоже, так и не понял, что с ним приключилось. Не нужно быть прорицателем, чтобы догадаться, что в следующие пятнадцать минут нам всем влетело бы по первое число.

— Ты… Ты!.. — схватив Жана В. за воротник, кричал папа.

Спасло его только то, что вокруг папы столпились пассажиры и с восторгом аплодировали ему как герою. Подпихивая Жана В. вперед, папа с гордо поднятой головой шагал по коридору вагона и, кивая в разные стороны, благодарил за внимание, бурча: «Спасибо, спасибо».

«Смертельный номер воздушных акробатов Жанов, — подумал я. — Невиданный цирковой трюк!»

Папа захлопнул за собой дверь купе:

— На сей раз, ребятки, вам точно не поздоровится…

И в эту минуту зашел контролер проверять билеты. Папа буквально побледнел, когда понял, что забыл удостоверение многодетной семьи и скидок нам теперь не видать. Пришлось договариваться… Наконец все улеглись, и наступила тишина.

Лежа на верхней полке, я наблюдал, как по потолку мелькают лучи фонарей. Такое ощущение, что мы в маленьком уютном домике, который бежит в темноте ночи. Волшебное зрелище!

— Ты спишь? — прошептал Жан А.

Я не отвечал. Я бы с радостью включил лампочку и почитал, но момент был явно неподходящий.

И вдруг надо мной склонилось нечто похожее на летучую мышь — голова болталась сама по себе и корчила мне рожицы.

— Так ты спишь или нет? — повторил вопрос Жан А., сжав руками губы в трубочку.

— Всем спать! — взревел папа в темноте. — Первому, кто шевельнется, мало не покажется.

Жан А. живенько скользнул на свое место, и больше ничто не нарушало тишины, кроме стука колес мчавшегося в ночь поезда.

— Какой тут воздух! — вдохнув полной грудью, восхитился папа. — Дышите морозной свежестью гор!

Утро. Мы все дрожим от холода и хотим есть. Папа же снова пересчитывает чемоданы. Снег под ногами противный и грязный от черных следов автомобильных колес. Автобус, который везет нас в отель, то и дело выбрасывает в «морозную свежесть гор» темные от солярки выхлопы.

— Кажется, меня тошнит, — прошептал Жан А., позеленевший, как инопланетянин.

— Вот увидите, — продолжал папа, — нет ничего более полезного для здоровья, чем горный воздух.

Отель «Золотая гора», в котором мы остановились, напоминал обычный деревянный домик с островерхой крышей и резными балкончиками. Мы заняли две комнаты. Первая — с четырьмя кроватями для старших, а вторая — для папы с мамой и Жана Д. Из окон видно только сплошное снежное поле.

— Ну что, ребята! — радостно позвал нас папа, пока мама разбирала чемоданы. — Айда все вниз! Устроим конкурс на лучшего снеговика!

Папа в молодости часто был вожатым в лагере. Он обожает называть нас «ребята», устраивать конкурсы и пронзительно свистеть, заставляя нас ходить строем.

С криками восторга мы сбежали по лестнице.

— Оденьтесь потеплее, — успела добавить мама. — Холод на улице!

Мы вмиг разбрелись по полю, проваливаясь в снег.

Похоже, веселее всего было папе. Он первым начал бросаться снежками. Вскоре на поле разразилась настоящая снежная битва! Мы с Жаном А. одни сражались против всех. Дряхлые варежки родственничков мгновенно промокли, снег залетал за шиворот, и пальцы окоченели, но битва получилась просто супер!

А потом Жан Г. разревелся, прикрывая рукой глаз: мол, Жан В. специально засунул в свои снежки камни. Тогда папа сказал:

— Всем успокоиться. Теперь будем лепить самого большого в мире снеговика. За работу, ребята!

— Снеговика лепить? — возмутился Жан А. — А когда мы уже будем смотреть телевизор?

Папа руководил работой.

Жан Г. и Жан Д. отправились на поиски веток для рук, а мы катали туда-сюда снежные комья. Нам нужно было слепить два: один — для туловища, и еще один — для головы. Они были такими огромными, что удержать их в руках одному было невозможно. Мама умиленно смотрела на нас с балкона и фотографировала.

— Вперед, ребята! — подбадривал нас папа.