Читаем Омак к Гермионе Ватсон. Фанфик от Гермионы (СИ) полностью

Чтобы приворот для нас варить!

Но почему вас занимает

Весь этот вздор?

Гарри

По крайней мере,

Ты счастлив?

Рон

Нормально.

Ведь Гермиона, несомненно,

Отличной станет мне женой.

Гарри

Ну что же, цели нет честнее,

Чем цель такая, у любви.

Я б мог помочь вам в этом.

Рон

Какое это будет счастье!

Тебе сознаюсь откровенно,

Что я люблю её ужасно!

Гарри

В её талантах и уменье

Я убеждаюсь ежедневно.

Рон

Большая разница, поверь,

Когда тебе она напишет

По всем законам этикета

Или когда свободным слогом

Мне пишет сладостно и нежно

Ведя влюбленный разговор.

Гарри

Я не намерен, Рон,

Чинить препятствий вашей свадьбе,

Когда тому настанет время,

Но и себя мне должно помнить,

Не поступаясь личной честью

И древним именем моим.

Поэтому совсем не дело,

Чтоб вы встречались в этой спальне.

(В сторону.) Хочу дать выход раздраженью!

Но так как все об этом знают,

Ты можешь, только посекретней,

С ней продолжать свою любовь;

А я, при случае, всецело

Берусь обоим вам помочь.

Мне Гермиона очень ценна,

Росла буквально на глазах.

К тебе же, лучший друг,

Мою привязанность ты знаешь

И родственное отношенье.

Рон

У ваших ног созданье ваше

Гарри

Иди.

Пусть все уйдут.

Невилл (тихо Рону).

Ну, что же было?

Рон

Был гнев, но для меня полезный.

Шимус

Ему известен твой секрет?

Рон

Причем известно, что он честный.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Гарри

Я столько раз невольно замечал.

Как Гермиона хороша собой,

Что, если бы она была не грязнокровкой,

Я бы её иначе отличал.

Сильней любви в природе нет начала.

Но кодекс рода вот верховный мой закон!

Я чту мой род, и не допустит он,

Нечистокровный мезальянс.

Но зависть остается в глубине.

Чужим добром нетрудно соблазниться,

А тут оно заманчиво вдвойне.

О, если б нам судьбой перемениться,

Так, чтобы она подняться вдруг смогла

Или чтоб я к ней мог спуститься!

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Гермиона, Парвати.

Гермиона

Я ночь всю провела без сна.

Парвати

Не мудрено, что вы не спали:

Ведь вы же начисто пропали,

Коли дознается милорд.

Я говорила: "Обождите,

Пусть ляжет спать". Вы не хотели.

Гермиона

Любовь стремится прямо к цели.

Парвати

Стреляете и не глядите.

Гермиона

Кто ловок, попадет всегда.

Парвати

Кто ловок, различает ясно,

Что пустяки, а что опасно.

Гермиона

Так я открыта?

Парвати

И нет, и да;

Прямых, конечно, нет улик,

Но в подозренье вы великом.

Гермиона

Но что же делать мне, Парвати,

В таком опасном положенье?

Парвати

Да перестать любить Уизли.

Гермиона

Забыть! Какой совет жестокий!

Парвати

Берите у меня уроки, И вы забудете любовь.

Гермиона

Брось! Надоела ерунда.

Парвати (поет)

Все это так, архитектура, вас от недуга излечу!

Поверьте мне вы как врачу, поможет вам моя микстура.

Если на мужчину вы запали,

То тогда практически пропали!

Чтобы же вы стали снова злы,

Вспомните что мужики козлы!

Нет нормальных мужиков в помине!

Погорели все они в камине!

Что остались все сплошь с недостатком,

Да еще весьма ужасно гадком!

Ты попробуй сразу станет проще!

Стройный Вуд? Мы скажем мощи!

Рональда перекрестим уродом!

Гарольда объявим сумасбродом,

Малфой это блин липучка!

Снейп же это просто злючка!

Назовем директора мы шлюхой,

Его брат всегда сидит под мухой,

Невилл? Скоро лопнет с жиру!

Близнецов перекрестим в транжиру!

Ну а Перси? Окрестим в сквалыгу!

Колин Криви? Ростом с фигу!

Если Хагрид, тогда верзила!

Через день глядишь любовь остыла!

Гермиона

Какой невежественный лекарь!

Какое грубое знахарство!

Чего и ждать, когда лекарство

Изготовлял такой аптекарь!

Твоя стряпня - для злобных сучек.

Сбегаются что лишь для случек.

А мой подход в любви иной.

Мужчины все бегут за мной!

Лишь взглядом поманю.

И словом ласковым...

Парвати

И в чем же твой секрет?

В красе?

Гермиона

Секрета нет.

Любому по сердцу и ласка и восторг.

Взор восхищенный,

Парвати

Напряжно это.

Гермиона

Нет ничуть, если юбку не загнуть.

Слова не трудны, все из книг.

Наслаждайся каждый миг!

Беседой с милым!

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Гарри. Те же.

Гарри

А, Гермиона здесь?

Гермиона (в сторону)

О-о!

Гарри

Я к вам.

Гермиона

Милорд?

Парвати (в сторону)

По оглашенье приговора

Мы вылетаем в Три Метлы.

Гарри

Меня Снейп припахал,

Писать эссе о таинствах любви,

Когда я ровно ничего

В делах любви не понимаю,

А вы напишете, я знаю,

Гораздо лучше моего.

Прочтите, черновик.

Гермиона

Когда вы сами

Писали вашею рукой,

Была бы дерзкой и пустой

Попытка состязаться с вами.

Не глядя, я прошу, милорд,

Отдать эссе таким, как есть.

Гарри

Прочтите.

Гермиона

Готова я прочесть,

Но не для строгого разбора,

А чтоб узнать любовный слог;

Я в нем вовек не упражнялась.

Гарри

Вовек?

Гермиона

Любить я не решалась,

Осилить робость не могла.

Я из застенчивых девиц.

Гарри

Вы потому и на прогулках

Крадетесь в темных закоулках,

Плащом закрывшись до бровей?

Гермиона

Закрывшись? Я? Где и когда?

Гарри

Вас встретил в облике таком

Сегодня ночью наш декан,

И он узнал вас без труда.

Гермиона

Ах, это мы на склоне дня

Шутили с девочками, мы подчас

Заводим тысячи проказ.

Гарри

Читайте.

Гермиона

Или то меня

Чернит завистник неизвестный.

Гарри

Или ревнует кто-нибудь.

Читайте.

Гермиона

Я хочу взглянуть,

Как блещет гений ваш чудесный.

(Читает.)

"Зажечься страстью, видя страсть чужую,

И ревновать, еще не полюбив,

Хоть бог любви хитер и прихотлив,

Он редко хитрость измышлял такую.

Я потому люблю, что я ревную,

Терзаясь тем, что рок несправедлив:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное