Олимпийский лёд (СИ)

Панкратов был вынужден признать, что такая она ему даже симпатизировала. При приглушенном свете ламп, с завязанными в растрепанную пушистую косу волосами, с заинтересованным взглядом…Как любая симпатичная девушка. Но еще больше раздражала её нестабильность. Он ведь даже помочь решил ни с чего, посмотрел на прокат Прохоровой и решил, что Ева будет слишком расстроена, если даже не взойдет на пьедестал. А с такими соперницами и такой «стабильностью» Смирновой до такой развилки событий совсем недалеко.

— Догоняй меня, — и оттолкнулся ото льда, разгоняясь до своей комфортной скорости. И даже так Тимур знал, что буквально десять минут и он загоняет Еву. Та, казалось, несколько секунд вообще не понимала, что происходит.

А потом оттолкнулась и набрала скорость.

Перед её глазами была спина Тимура, умело выворачивающего петли, чтобы усложнить задачу Евы. Времени подумать не было, продумать как его подрезать тоже. Она просто ехала, восхищаясь его поворотами. В какой-то момент он даже повернулся к ней лицом и Смирнова увидела озорную улыбку на лице парня. Ему было весело! Она очень редко видела как Тимур улыбался. Только с Артёмом и Пашей, когда они дурачились и буквально выводили на смех абсолютно всю сборную. Это было не так часто, все-таки ежедневные тяжелые тренировки не очень располагали к веселью. Веселился обычно только один — тот, к кому тренеры имели меньше всего вопросов.

Ева выдохлась через шесть минут. Но, она была должна признать, это была действительно очень быстрая разминка. Она остановилась на льду, Панкратов подъехал позже, прямо перед ней показательно прыгая тройной аксель. Вот же жук.

— Издеваешься? — прошептала Смирнова, упираясь руками в колени и пытаясь наладить дыхание. Тимур тоже выдохся, но пытался этого не показывать. Зато его грудь, беспокойно вздымающаяся вверх-вниз выглядела очень показательно. Светлые кудряшки тоже промокли.

— Демонстрирую, — Панкратов подмигнул, выворачивая к ней и останавливаясь совсем рядом, — А теперь показывай мне, как ты прыгаешь аксель. В его лучшем исполнении.

— Лучшее исполнение у меня на земле, — это была правда. В тренировочном зале не возникало проблем с прыжками, зато как только Ева выходила на лёд… У неё абсолютно не получалось прыгнуть и не упасть. Лишь пару раз, один раз на этом Чемпионате Европы, второй раз в самый первый раз на тренировке программы.

— Делай на льду.

От улыбки след простыл. Теперь перед ней тот самый Панкратов, который хранил серьезность и высокомерность. Который её раздражает уже долгие годы.

Девушка выпрямилась и начала брать разгон на аксель. Шаг за шагом, она не отрывала взгляда от Тимура. В голове была красивая картинка, будто бац, и сейчас у нее абсолютно все получится!

Не получилось.

Не докрутив половину оборота, Ева упала, тут же поднимаясь. Ругнувшись сквозь зубы, она взяла еще один разгон на аксель. Тимур молчал и наблюдал за сокомандницей, скрестив руки на груди.

Этот разгон вышел лучше. Она еще раз прыгнула, стараясь вложить в этот прыжок все свое желание. Закрутилась, очень красиво, прижала руки к себе, но не смогла остановиться вовремя. Перекрутила. Вновь свалилась, больно отбив и так саднившее бедро. Поднялась моментально, решила брать третий разгон, уже совсем не осознавая где она и что делает. Зрение плыло, она уже даже Тимура не видела. Брала разгон и точку, планировала сделать хоть что-то хорошее в его глазах.

Прыжок.

И вновь падение. В этот раз Ева упала на колени и не спешила вставать. Просто тяжело дышала, упираясь руками в лёд и поднимая взгляд на Тимура. Он уже подъезжал к ней, видимо, проверить, все ли хорошо. Такое падение на колени обычно ничем хорошим не заканчивается.

— В норме?

Смирнова едва нашла силы кивнуть. Почему все три прыжка и все провальные? Она ведь раньше прыгала этот аксель, в чем проблема сейчас?

— Вставай.

Тимур не был особо нежным и интересующимся состоянием.

— Ты неправильно располагаешь центр тяжести. Ты прыгала этот прыжок когда была еще маленькой хрупкой девочкой, но ты немного переросла этот возраст. Тебе нужно учиться делать его заново. Давай мы начнем с двойного акселя и расположения тяжести там.

Ева кивнула, смиренно принимая правила игры. Может быть, Тимур действительно поможет ей? Был только один вопрос, который она не спешила задавать — на кой черт это Панкратову? За все годы, пока они тренировались вместе, Ева ни разу не засекла его добрых порывов к другим людям. Его максимумом было подать руку упавшему на льду. Мысли терзали Еву не долго, вскоре на них не осталось ни сил, ни времени.