Олимпиец. Том I

— Приехали, господин, — немного чопорно — за ним такое бывает, когда он волнуется — произнес даймон, выключил мотор, вышел из машины и открыл передо мной дверь. — Прошу.

— Спасибо, Тайгер.

— Мужик, — стоило мне выпрыгнуть на асфальт парковки, услышал я из салона тревожный голос Элая. — Удачи.

Я ухмыльнулся.

— Ты переживаешь? Это так мило, нянюшка.

— Я серьезно.

— Знаю, — кивнул я. — Спасибо.

Хороший он все же парень.

— Еще увидимся, — махнул я ему рукой.

— Вечером. Если ты до него доживешь, то сгоняем в клуб, — ответил тот, пока в машину вместо Тайгера залезал второй шофер. — Я угощаю.

— Заметано, — рассмеялся я и хлопнул по капоту машины. — Поезжай уже, иначе опоздаешь.

Ответом мне послужил испуганный вопль парня. Противный скрип шин по асфальту, и черный лимузин с завидной скоростью рванул к воротам.

Я покачал головой. Удивлен, что он вообще не впилился в забор. За рулем ведь сидел Кирилл. Тот еще отморозок.

Он тоже был даймоном семьи Лекс, а в иерархии прислуги стоял вторым. Первым, конечно, был Тайгер. Этого парня никто не мог заменить. Особенно на кухне. И особенно в день печенья.

В общем, Кирилл слегка завидовал, а потому обожал всячески выделываться. Лихачество за рулем — одно из последствий.

Зато Элай точно приедет к своему учителю на полчаса раньше срока. Будет больше время рассказать о Символе. Во всем нужно искать свои плюсы, верно?

— Господин и госпожа ожидают Вас в кабинете, — поклонился Тайгер и открыл передо мной входную дверь в особняк.

Ожидают? И когда они… Ладно, глупый вопрос. Мы полчаса ехали обратно.

— Спасибо, Тай, — кивнул я. — Нельзя заставлять родителей ждать.

— Мудрое решение, сэр. И…

Он немного помедлил.

— Что?

— Удачи, сэр.

— Что ж вы все меня сразу хороните-то, — хмыкнул я. — Рано Тай. Я еще побарахтаюсь.

Тот лишь вежливо кивнул в ответ.

Я развернулся на пятках и, насвистывая скабрёзную песенку из моего детства, направился вверх по главной лестнице.

Ступенька. Еще одна. И еще.

Чем выше я поднимался, тем громче до меня доносились голоса из кабинета отца. Слов я не разобрал, — Гордиан Лекс предпочитал ставить дубовые двери с печатями Гермеса, чтобы избежать прослушки — но догадаться было несложно. Родители ругались.

Редкое явление на самом деле. Когда дело касалось отца, мама всегда старалась избегать ссор. И не только потому что он был главой семьи и всего Дома. Подозреваю, она чувствовала себя виноватой за то, что смогла дать ему наследника лишь с другим мужчиной.

Чушь как по мне. Если парень оказался стерилен, что она могла сделать? Отмотать назад время? Но это были их отношения, и я старался в них не лезть.

Обычно. Сегодня я это правило нарушу.

Я постучал в дверь, дернул ручку на себя и пружинистым шагом вошел в комнату.

— Отец, мама. Вы хотели меня видеть?

— Да, Адриан, — перевел на меня свои ледяные глаза отец. — Заходи.

Мужчина привалился к стеге у широкого окна с видом на сад, а мама же носилась туда-сюда по кабинету в своих длинных каблуках и замерла, лишь когда я вошел в комнату.

— Присаживайся, — указал он на мягкое кресло перед своим письменным столом и повернулся к жене. — Милена. Оставь нас.

— Нет, — с твердостью, думаю, удивившей ее саму, ответила она. — Мы не закончили.

— Нет? — с иронией поднял бровь Гордиан. — Ты серьезно?

— Абсолютно, — буквально прошипела женщина, подошла ко мне со спины и вцепилась в плечи ногтями. — Если ты думаешь, что я позволю тебе…

Так. Пора мне вмешаться.

Они и так с моего рождения спят в разных комнатах и практически не общаются. Нет желания, чтобы из-за меня ситуация стала еще хуже.

— Мама, — я вывернулся, мягко ухватил ее за ладони и спокойно посмотрел ей в глаза. — Дай мне с ним поговорить.

— Адри… Ты не понимаешь…

— Пожалуйста, — все также внешне спокойно, но с нажимом ответил я. — Все будет хорошо. Обещаю.

Мне показалось, или она слегка вздрогнула? Показалось, наверное.

— Ты так вырос. И так похож на своего отца, — внезапно пробормотала мама, улыбнулась чему-то своему и кивнула. — Хорош, сын. Как скажешь.

Она бросила на мужа последний взгляд и, походкой ледяной королевы, вышла из комнаты. Мы остались с мужчиной один на один.

Я хмыкнул, поправил сползший налево галстук и спокойно опустился на широкое кресло.

Он смотрел на меня, я смотрел на него. Эта игра в гляделки длилась секунд двадцать, пока он не нарушил молчание.

— Зачем ты это сделал?

Мило. Если бы меня спросили, как может звучать Бездна, я бы предложил рассмотреть именно этот голос. Холодный, пустой и безжизненный. Явно специально отработал, чтобы пугать людей до усрачки.

Вот только я видел и пострашнее.

Я откинулся на мягкую спинку кресла, сложил пальцы домиком и выразительно уставился на отца снизу вверх. На моих губах играла яркая улыбка.

— А как же: «Как прошел твой день, сынок? Как преподаватели? Много ли нашел друзей?». Совсем не интересно?

Я рассчитывал сбить его с толку, может, даже смутить. Но самое главное мне нужно было сломать формат допроса, который он для меня подготовил.

Но и Гордиан Лекс сумел меня удивить.