Олимп иллюзий

– Да потому что Роман догадался, что не герой любит героиню.

– А через героя и героиню любит читателя…

– Кто?

– Что!

– Им же говорили, а они не поверили. Что они все – лишь адепты. Так зачем сдерживаете? Зачем искажаете? А, ну, ну, как молиться, так молиться… Так это еще и рабочие с колхозниками горазды были. А хуй им, не отпустим им их грехи!

– Грехи ваши – на орехи, а грехи героя нашего с героиней – на героин!

– Ну что же, Хренаро, позволить птице умереть, или подняться в воздух так, чтобы это дало ей знание, как родиться заново?

Глава 14 Либо

Ты учишься в третьем классе, а может быть, и во-втором, или даже в первом, и ты еще не умеешь читать. Ты читаешь только по-китайски, если уж честно, потому что это интернат для девочек. По ночам вы спите с бантиками на губах. Но однажды днем ты все же просыпаешься. Сколько тебе лет? Восемь? Семь? Пора в ад, милая моя. Детство такое беззащитное. Кому-то суждена иная судьба – осторожное взросление назад, к самым истокам. А иначе, какая же ты Беатриче? Мне возразят, что Данту было тогда девять! Но разве время не есть наглая иллюзия, которой мы распоряжаемся произвольно? Мы все подвешены и висим, пока еще не успели. Жизнь – это падение.

– Дядя, а мы с тобой где-то встречались?

– Ага. Только тогда ты была чуть постарше.

– А сколько тебе лет?

– Тридцать, сорок или пятьдесят.

– У тебя есть жена?

– Есть.

– А дети?

– И у меня есть и дети.

– А они маленькие или большие?

– Они такие, как ты. Только мальчики.

– А жена у тебя хорошая?

– Ну, вообще-то… да.

– А зачем же ты тогда прыгнул?

Теплая осень. Воскресный день. В пятницу первоклассницу забрали из интерната. Мазда, лексус или форд? Три автомобиля в одном. Чудо прогресса. А в Интернете можно быть сразу в разных районах мира. Например, в автомобиле и на Тибете. На переднем Тибете папа любит порносайты, а мама – на заднем – про любовь. Мне не нравятся мои штаны – всегда какие-то проблемы, и кисти ног из них вылезают! Потому что я девочка, а забрали меня из интерната в штанишках. Чего ты висишь-то? Хватит висеть уже, пошли.

Вот так она и вышла в город с взрослым дядей. Он прыгнул с балкона своего, чтобы снова войти в свой дом. Мы, конечно, поднимемся на лифте в его коттеджик, но не сразу. Он сказал, что в судьбе есть некое предназначение. А в парке тихо, и они сели на скамеечку. Я никогда не была такая голая и никогда раньше не мылась в акриловой ванне. Он обнял меня и положил руку на плечи, как будто бы мы были друзья. А я вспомнила про котенка, которого они с мальчиками мучили в прошлом году на даче. Говорят, львы могут семьдесят раз подряд с интервалом в двадцать минут. Это папа тихо вздохнул. Вечно у них с мамой какие-то проблемы. Возятся, возятся, а ничегошеньки и не получается. То ли дело интернат. Ли Во, наверное, давно уже спит. Либо Ли Бо не спит. Кто говорил, что у Моцарта было недоразвито среднее ухо? Как приятно, когда тебе гладят волосы большой рукой. И вкусно пахнет лосьоном… А щека, хоть и небритая, а все же такая теплая. Этот дядя, наверное, очень добрый. Он купил мне апельсин и сказал, что мы поедем в Америку. Он показал рукой на дерево и кивнул на пруд. Он прищурился на мамочек с колясками и сказал: «Тат-твам-аси». И я вспомнила: «И это есть ты». Так нам перевел Ли Бо. Конечно, и дерево, и пруд и коляски – это я. И тела мои копошатся в песочницах, и чертят на доске мелом, и держат в руках книжки. Это потому что мы все писаем на корточках. А когда залезаем на лестницы, то видно, что там у нас ничего нет. А почему Ли Бо никогда не говорил нам, что у нас там ничего нет? Либо Ли Бо врал? Мне стало стыдно. А дядя меня успокаивал и раздевал. Зачем согласилась? Парки – богини судьбы. В парке деревья, пруд и асфальтовые дорожки. «Не красней, красавица ты моя». Он так и сказал. Ах, ну, да, еще и трусики… Голенькую, он посадил меня на брюки. Не я села, а он меня посадил. Сам в пиджаке, в белой рубашке и с галстуком. А я была голенькая. А он меня посадил. А я была, да, голенькая. А он меня, посадил. Все маленькие девочки должны спать. Темная комната, а я не боялась. Потому что писечку мою голенькую надо охранять. Потому что волосики на ней еще не растут. А такой большой лохматый профессор с длинными бровями, по фамилии Люцифер. Что может быть прекраснее названия люстры? В лодке, да, в лодке мы качались с дядей в лодке. А потом будем качаться в Америке. Америка сильная страна. Но тактичная. А Россия сейчас слабая и больная.