Олимп

Сию минуту Харман и сам был не прочь расстаться с жизнью. Каждый взгляд отзывался в голове дикой пульсирующей болью. Мужчина отпил из чашки, надеясь, что тошнота не вернётся. Вагон продолжал со скрипом ехать вперёд, покрывая (как узнал его пассажир) более двухсот миль в час, и назойливое покачивание туда-сюда отнюдь не способствовало успокоению желудка.

– Хотите расскажу вам об Александре Гюставе Эйфеле? Родился он в Дижоне пятнадцатого декабря тысяча восемьсот тридцать второго года н.э. В тысяча восемьсот пятьдесят пятом окончил центральную школу искусств и ремесел в Париже. Прежде чем предложить идею башни для Всемирной выставки тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, он уже спроектировал вращающийся купол обсерватории в Ницце, а также каркас для статуи Свободы в Нью-Йорке. Потом он…

– Прекрати! – рявкнула Мойра. – Хвастуны нигде не в почёте.

– Кстати, шут возьми, где мы? – Харман с усилием поднялся на ноги и раздвинул шторы.

Вагон проплывал в семистах футах над красивой лесистой равниной. Внизу змеилась речка. Вдали, у линии горного хребта, темнели едва заметные развалины старинной крепости.

– Только что миновали Кагор, – пояснил маг. – Наследующей станции повернём на юг, по направлению к Лурду[62].

Муж Ады потёр воспалённые глаза, но всё-таки распахнул стеклянную дверь и шагнул наружу. Развёрнутое перед вагоном силовое поле не позволило ураганному ветру сдуть пассажира с балкона.

– А что такое? – поинтересовался Харман через открытую дверь. – Разве не хотите заскочить на север, к своему приятелю, в собор из голубого льда?

Мойра изумлённо подняла брови.

– Это ещё из какого тома? В Тадже ничего подобного…

– Не было, – согласился мужчина. – Зато мой друг Даэман застал начало всех этих бедствий: он видел, как Сетебос явился на планету. Из книг я понял, что именно сделает многорукий в Парижском Кратере. Так он до сих пор здесь? На Земле, я имею в виду?

– Да, – отозвался Просперо. – Только он нам не приятель. Харман пожал плечами.

– Это вы двое притащили его сюда в самый первый раз. И прочих тоже.

– Мы не хотели, – сказала Мойра.

Мужчина не выдержал и расхохотался, невзирая на лихорадочный стук в мозгах.

– Нет, это надо же, – вымолвил он, – сначала они находят дверь между измерениями, раскрывают её во тьму, не запирают за собой, а потом, увидев на пороге воплощённое порождение мрака, говорят: «Мы не хотели!»

– Ты многому научился, – заметил старец, – но далеко не всему необходимому, дабы…

– Да-да, конечно, – перебил его Харман. – Поверь, я бы слушал гораздо внимательней, если б не знал, что ты явился в наш мир через ту же дверь, заодно с нашими нынешними врагами. «Посты» целую тысячу лет искали контакта с пришельцами, чужаками. Ради этого они переиначили квантовую структуру всей Солнечной системы, а получили в гости мозг с руками, да престарелого кибервируса из пьесы Шекспира.

Седовласый маг лишь усмехнулся в ответ. Женщина раздражённо тряхнула головой, налила себе кофе и выпила, не проронив ни слова.

– Даже если мы пожелаем нагрянуть к Сетебосу, – проговорил Просперо, – это невыполнимо. Со времён вируса Рубикона в Парижском Кратере нет ни одной башни-станции.

– Ну да. – Харман вернулся в комнату, взял со стола чашку и стоя допил свой кофе. А потом резко выпалил: – Почему я не могу свободно факсовать?

– Что? – переспросила Мойра.

– Почему? Я уже знаю, как вызвать функцию без помощи воображаемых фигур, но даже теперь ничего не выходит. Мне нужно обратно в Ардис.

– Сетебос отключил факс-систему планеты, – ответил маг. – Как павильоны, так и свободное перемещение.

Мужчина кивнул, задумчиво потёр подбородок и щёки. Ладонь оцарапала полуторанедельная поросль, почти полноценная борода.

– Стало быть, вы двое, да ещё, наверное, Ариэль, можете квант-телепортироваться куда вам вздумается, а я сиди в этом чёртовом вагончике, будто приклеенный, до самой Атлантической Бреши? Вы что, всерьёз решили, что я доберусь пешим ходом по дну океана до Северной Америки, а там и до Ардиса? Да прежде Ада умрёт от старости.

– Нанотехнологии, наделившие вашу расу функциями, – промолвил маг печальным старческим голосом, – не предусматривают возможность квантовой телепортации.

– Но ты ведь можешь перенести меня домой, – возразил Харман, возвышаясь над сидящим на тахте собеседником. – Возьми меня за руку и квитируйся. Это же так просто.

– Всё далеко не так просто, – ответил Просперо. – И ты уже достаточно грамотен, чтобы понимать, что ни Мойра, ни я не поддадимся твоим угрозам или запугиванию.

Очнувшись, похищенный первым делом сверился с орбитальными часами, а когда узнал, что пробыл без сознания почти девять суток… Мужчине вдруг захотелось перебить кулаком посуду и сломать стол.

– Мы следуем по одиннадцатому маршруту, – начал Харман. – За Эверестом полагалось свернуть на дорогу Ха Ксиль Шань – и мимо Тарима Пенди. Может, я нашёл бы там соньеры, оружие, вездеходы, левитационную упряжь, непробиваемые латы – всё, что так необходимо Аде и остальным уцелевшим, чтобы сражаться и выжить.