Олимп

Мужчина разлепил веки – и чуть не умер, увидев раскрытые глаза спящей. Женщина повернулась и уставилась на него холодным умным взором, какого почти не бывает у полусонных людей.

– Ты кто? – спросила юная незнакомка голосом покойной Сейви.

55

В конце концов не красноречие ионийца, но тысячи разных обстоятельств и соображений вынудили моравеков запустить в атмосферу космошлюпку со «Смуглой леди» на борту.

Совещание состоялось гораздо раньше, чем предполагал Астиг-Че. События чередовались с бешеной быстротой. Спустя каких-то двадцать минут после встречи на внешней обшивке «Королевы Мэб» Орфу и Манмут опять оказались на капитанском мостике в обществе каллистянина Чо Ли, первичного интегратора Астига-Че, генерала Бех бин Адее, Мепа Эхуу, грозного Сумы Четвертого, взволнованного Ретрограда Синопессена и еще полудюжины интеграторов-моравеков и военных-роквеков. Разговор проходил в устной форме, в условиях земной атмосферы и гравитации.

– Вот это послание мы получили восемь минут назад, – промолвил штурман Чо Ли.

И прокрутил его по личным лучам, хотя послание слышал почти каждый.

Как и прежде, мазерный передатчик находился на астероиде размером с Фобос, расположенном на полярном кольце, однако на сей раз женский голос ничего не требовал; послание просто содержало координаты для встречи, а также пределы допустимой скорости.

– Леди желает, чтобы мы доставили Одиссея прямо к ней, – заметил Орфу, – а не теряли время попусту, заскочив по дороге на ту сторону Земли.

– А это выполнимо? – спросил маленький европеец. – В смысле, с разлета припарковаться на полярной орбите?

– Можно снова прибегнуть к атомным бомбам еще часов на девять и устроить себе высокогравитационнную посадку, – сообщил Астиг-Че. – Но мы не хотим этого по ряду причин.

– Прошу прощения, – вмешался любитель сонетов. – Я не инженер и не штурман, а всего лишь капитан подлодки, однако не представляю себе, как нам ухитриться снизить скорость, учитывая, что мы и без того замедлили ход благодаря ионным двигателям. Разве только в запасе осталось еще средство?

– Аэродинамический тормоз, – промолвил маленький многочленный каллистянин по имени Чо Ли.

Манмут расхохотался, поскольку не мог вообразить более неуклюжего, громоздкого, непригодного для аэродинамических маневров судна, чем трехсотдевятиметровая «Королева Мэб» со всеми ее перекладинами и стрелами кранов, когда вдруг до него дошло, что это не шутка.

– Вы серьезно? – наконец проговорил он.

Ретроград Синопессен выбежал вперед на серебристых паучьих ножках.

– Разумеется, мы всегда рассчитывали на подобную необходимость. Втянувшись и слегка изменив форму, шестидесятиметровая буферная плита с аблятивным покрытием послужит отличным тепловым экраном. Плазменное поле, которое образуется вокруг нас во время маневра, не должно достигнуть чрезмерно высоких величин: при желании мы сможем даже общаться при помощи мазерных передатчиков. Сначала планировалось устроить мягкое аэродинамическое торможение на высоте ста сорока пяти километров над уровнем земного моря, сделав несколько оборотов, дабы отрегулировать нашу орбиту. Самым сложным было бы миновать насыщенные кольца искусственного происхождения – полярное и экваториальное, но с этим «Королева Мэб» справилась бы без труда: просто уворачивалась бы, как хрен знает кто. Теперь же, получив настоятельное приглашение от неизвестной леди с орбитального города, мы решили спуститься до тридцати семи километров и сбавить ход гораздо быстрее, чем намеревались, а выйти на правильную эллиптическую орбиту придется с первой попытки.

Орфу присвистнул.

Его друг попытался представить себе подобную картину.

– Это что же, мы полетим в каких-то сотнях тысяч футов над поверхностью планеты? Да с такой высоты можно различить человеческие лица!

– Ну, не совсем, – возразил Астиг-Че. – Однако все будет выглядеть несколько эффектнее, нежели предполагалось. Мы наверняка прочертим полосу на их небосводе. Впрочем, сейчас, когда людям старого образца хватает своих забот, вряд ли кому-то есть дело до небесных явлений.

– О чем речь? – спросил иониец.

Первичный интегратор передал самые свежие фотографии. Манмут описал товарищу подробности, которых тот не мог разобрать, исходя из сопроводительной информации.