Олигарх

Жанка так и сделала. Сама начавкалась, всю ночь пердела. Но и свекрови своей любезной принесла, не пожалела. Сидят в позаброшенной хибаре, варят мешанку из овощей, соли где-то раздобыли. Хлеб есть. Крыша над головой есть. Что ещё нужно для счастья? До холодов ещё месяц. Успеем помереть.

– А ты, знаешь что Жанка сделай. – Говорит опытная Нюра. А Жанку и учить не надо. На другой день она пошла на поле и всё повызнала. Что комиссия завтра приезжает. Что пьянка большая намечается, что гудеть будут до утра. Здесь же на поле и заночуют. Василий Алексеевич, человек старый, но ещё очень свежий, к Жанке приглядывается. Она ночью воды нагрела, помылась, волосы распустила. Ну вылитая Лорелея. Это такая немецкая русалка. Василий Алексеевич её за попу ущипнул, хотел было трахнуть, но вокруг народ, неудобно. А Жанка вроде бы стесняется, вроде бы она чистая и это у неё почти в первый раз. Такая любовь во взоре, что Василий Алексеевич ей ещё хлеба дал.

Они с Нюркой всю ночь не спали. – Дай тебе бог, дочка. – Хныкает Нюрка. Опять надралась, где только и достала.

А поутру машин понаехало. Прокурор приехал, проверить, как фермер ворует. Замминистра приехал, полюбоваться, как фермер выполняет и перевыполняет. Привезли кредит, не в деньгах, конечно. Но это дело надо обмыть. И только успели морковку посмотреть, да картошечки в костре испекли. И загудели. Жанка особо на глаза не лезла, на подхвате была. То поможет, это в карман спрячет. А далеко за полночь, ночь тёплая, полнолуние. Спряталась в кустах, глядит. Ну и гудёж! Сама трезвая, уж как хотелось, но ни рюмки, ни полрюмки. Когда надо, наши бабы умеют. Ночью, ближе к трём, все из сил выбились, спать залегли, кто где.

Жанка из кустов-то и выползла. Мёртвое царство вокруг. Храпят, стонут, мать поминают. У приезжих, у всех, у кого мобильник, у кого часы золотые, ролекс называются. У кого и вообще, золотое кольцо. А Жанка, чтоб тебе часики, чтоб колечко, ни ни. Честная. Подобралась к своему Василь Алексеичу. Тот лежит, угораздило в луже, весь обделался. Принял столько, что и кредит не поможет. Но живой, вроде. Жанка прилегла к нему. Так по доброму, по домашнему. Расстегнула, где надо, вытащила, что полагается. Ну, у мужиков за шестьдесят, что мужикам за шестьдесят полагается? Но Жанка не растерялась. И так Василию Алексеевичу помогла, так помогла. Что я, лично, за Василия Алексеевича рад, большое счастье встретить такую вот чуткую и опытную женщину. И ожил Василий Алексеевич, то что положено ожило, сам-то мычит, не просыпается. А Жанка не теряется, ловит миг удачи. Поймала, оседлала и поскакала. Ловкие у нас в Ленинградской девки, шустрые у нас в Ленинградской бабёнки, недаром мы по СПИДу первое с Зимбабве делим. Но Жанки это не касается, она чистая, ночью мылась, старается, сопит и чувствует. Пора! Вцепилась в Василия Алексеевича, краном не оторвёшь. И заорала: НАСИЛУЮТ!!! НАСИЛУЮТ!!! Василий Алексеевич! НЕ НАДО! НЕ НАСИЛУЙТЕ МЕНЯ! ПО-МО-ГИ-ТЕ!!!

Так громко закричала. Так жалостно завопила. Поля рязанские, леса рязанские всякого горя видывали, от царя Бориса до царя Батыя. Но такого ора, такого воя не слыхивали. Проснулась вся правительственная комиссия, сбежались трактористы, из окрестных деревень народ пришел. Старики, старухи. Шумят. “Разврат! Тому ли нас учил товарищ Сталин?!!”

Прокурор, человек семейный, на мобильнике № набирает, вызвать кого надо, составить, что надо. Замминистра гневается, кредит грозит отобрать и проверить, по закону ли фермер Василий Алексеевич Елимелехов земельный участок получал и не было ли тут злого умысла и тайного сговора. Десятка Василию Алексеевичу светит. Жанка ему на ухо: Женись. А то упеку. Давно мечтал Василий Алексеевич о хорошем добром семейном счастье. С женщиной тихой, хозяйственной. Ну вроде Жанки. И привалило счастье. На нём верхом сидит.Не стал разыскивать Василий Алексеевич других родственников. Да и некогда. Милиция уже едет. Говорит кристально честным голосом: “Мы тут с Жанной посоветовались. У нас это серьёзно. Венчаемся сегодня в местной церкви. Приглашаем всех на свадьбу. Внедрим передовые технологии. Повысить урожайность. Сына назовём в честь нашего замечательного прокурора. Я кончил, товарищи. Слезай Жанна.”

И Жанка вся зарделась, глаза потупила. Такая красавица, всем завидно, вот, думают, счастье Василию Алексеевичу, кровососу.

Милиции, конечно, отбой дали, но она всё равно приехала и тоже на свадьбе плясала. Правительственная комиссия по этому случаю на денёк задержалась, телевидение там из города, всё как у людей. Передовой фермер женится на потомственной крестьянке.

Нюрка, ну такая тёща! тебе б такую, похорошела, помолодела, не узнать. Целует Василия Алексеевича взасос, еле оторвали.

Обвенчались, пир горой, неделю все пьяные ходили, но турнепс успели убрать до холодов.

Сынок родился весь в папу. Трактористы до сих пор с исцарапанными мордами ходят. Жёны выясняют: “кто сблядовал?” Но Василий Алексеевич сияет. “Под такого пацана мы ещё один кредит возьмём”.