Олигарх 2

Такая добыча попала в руки паши первый раз, сразу несколько русских и один из них еще и офицер, пусть даже и раненый.

Ибрагим служил у сына паши и сопровождал первую партию пленных на Крит. Паша почему-то оставил его у себя и хотя ему и не нравилось служить такому человеку, по это было лучше, чем сражаться с русскими на Балканах.

Жизненным принципом Ибрагима было, гора с горой не сходится, а люди запросто. Семья Ибрагима оказалась в том районе, который заняли русские войска и он решил, что с русскими пленными надо обращаться все таки по-человечески, а то мало ли что.

Всё это мне турок честно рассказал и попросил отпустить его к семье. Я удивленный до глубины души спросил как он это сделает и тут Ибрагим поразил меня еще больше. Оказывается он рассчитывает на помощь Одиссея.

Про этого турка бывшие пленники на самом деле ничего плохого не говорили, а Николай действительно сказал, что его лечили только благодаря Ибрагиму. И поэтому на этом я решил наше общение прекратить и отпустил его, сказав, чтобы больше никогда не делал плохого русским людям, иначе при следующей нашей встречи спуска ему не будет.

Оставалось решить судьбу освобожденных офицеров и нижних чинов русской армии и флота. В Турин, к русскому посланнику поехал Иван Васильевич. Вернулся он быстро с распоряжением отправить по возможности в Кронштадт с русским корветом нижних чинов, а господа офицеры пусть решают сами.

Господ офицеров было шестеро, кроме Николая и капитана Тульева, были еще поручик Петров и ротмистр Черняев одного из драгунских полков, совсем юный мичман Олег Панин, попавший в плен вместе с Николаем и польский капитан Ян Ружицкий.

Мичман пожелал вернуться на русскую эскадру, Николая я естественно решил задержать пока он не поправиться, все армейские русские офицеры пожелали через австрийские пределы вернуться в действующую армию, а поляк попросил отдельно поговорить со мной на тему возвращения, при том исключительно тет-а-тет.

Я почти на сто процентов был уверен, что услышу опять что нибудь про графа Белинского и не ошибся. Капитан решил сразу расставить всё точки над и, начав беседу с прямого вопроса.

— Ваша светлость, вы светлейший князь Алексей Андреевич Новосильский, сын князя Андрея Алексеевича?

— Совершенно верно капитан, — этот уточняющий вопрос меня честно говоря немного удивил.

— Я вам сейчас расскажу историю жизни одного человека. Если вы сочтете, что я где-то говорю не точно или более того не верно, пожалуйста поправьте меня, — поляк вопросительно посмотрел на меня, я кивнул соглашаясь. Он широко открыл глаза и несколько мгновений неподвижно и безмолвно смотрел куда-то вдаль, как бы желаю кого-то или что-то там увидеть.

— Граф Стефан Белинский был страшным человеком. Он был любим женщинами и по любому поводу дрался на дуэлях, всегда побеждая. Но однажды молодой русский офицер одолел его. Дуэль была естественно из-за женщины и это был ваш отец, — польский капитан сделал паузу, горько опустив голову. Я подумал, что у него были какие-то личные претензии к покойному графу. Помолчав, он продолжил.

— Ваша предположение совершенно верное. Моя родная тетушка и была той несчастной женщиной из-за которой была дуэль и которая на свою и нашу беду стала его женой. Тетушка от его любви умерла, а в него после этого как бес вселился. Общение с ним стало приносить всем только горе и страдание, а некоторым смерть. Граф начал этим наслаждаться и невозможно было уклониться от общения, если он этого хотел. Я не знаю подробностей, но от его внимания пострадала даже императорская фамилия.

Поляк опять сделал паузу. Я видел как ему тяжело рассказывать и мне даже его стало жалко. Ухмыльнувшись капитан продолжил.

— Естественно у графа Стефана начались проблемы, его очень хотели достать люди, посланные из Петербурга. Но он сумел обмануть всех и исчезнуть на какое-то время. А потом граф предложил свои услуги глупцам из Патриотического общества. Эти баораны не сумели понять, что на Польшу ему наплевать и их он хотел только использовать. Граф решил, что причина всех его бед светлейшие князья Новосильские и его целью было отомстить вашему отцу и вам. Я уверен, что только его злой рок привел в тюрьму некоторых господ патриотов и что смерть вашего отца его рук дело.

От слов капитана у меня даже попозли мурашки по коже, возразить ему мне было нечего, тем более, что он подтверждал слова Бенкендорфа о графе. Поляк тем временем продолжал.

— Ему оставалось только убить вас и вашу жену. Её он тоже приговорил. Мой глупый и несчастный кузен по собственной инициативе влез в эту историю со своей глупой дуэлью и даже ваш урок не пошел ему на пользу. Хотя я отговаривал его от общения с графом, так же как и тех парижских глупцов, что последовали за ними, но всё было тщетно.

Поляк еще раз ухмыльнулся и опять сделал паузу. На этот раз она достаточно долгой.