Ольга, королева руссов

– Ты должна надеть ее, моя королева. Лучники твоего супруга очень неплохо пускают свои стрелы.

– Я не боюсь лучников моего супруга, но надену эту кольчугу в память о матушке. Вели седлать мою иноходку.

– Прости, великая княгиня, но в такой кольчуге тебе лучше скакать на жеребце.

– На иноходке меньше трясет…

Княгиня осеклась, поняв, что с Асмусом не следует допускать никаких случайных оговорок. Не нашла иных причин, а потому сказала резче, чем ей хотелось:

– Исполняй.

Асмус поклонился и тут же вышел из покоев.

3

Сверкало утреннее солнце, ярко отражаясь в начищенной кольчуге великой княгини. Она рысила позади небольшого отряда стражи, возглавляемой Асмусом. За нею следовал обоз, способный в любую минуту превратиться в укрепленный лагерь, за которым можно было бы спрятать женщин и детей. Асмус вооружил крепких парней из челяди, приказав прикрывать обоз с обеих сторон.

Он показал себя толковым распорядителем, и Ольга не зря поверила ему. И боевая школа не прошла для него даром, и уверенность в себе была видна в его коротких точных распоряжениях, и сам он был внимателен, не упуская из виду ничего, стоящего внимания.

Однако кругом стояла умиротворенная утренняя тишина. Лишь в одном месте дымились развалины усадьбы, но ни Игоревых дружинников в черном, ни перепуганных беженцев нигде видно не было.

И вообще никого нигде видно не было, точно вымерла вдруг вся эта пригородная окраина. И чем дальше они от нее продвигались, тем как-то еще спокойнее становилось вокруг.

Вооруженные люди впервые показались на опушке леса вблизи загородной усадьбы. Асмус тотчас же отдал приказание перестроиться, но воины уже скакали к ним, что-то крича и не обнажая мечей.

– Это – свои! – крикнула Ольга, почувствовав огромное облегчение. – Впереди – Ярыш, я узнала его!

Ярыш вел навстречу Ольге стражу, которую успел и организовать и подготовить. И хотя сама стража принадлежала дворцовой охране великого князя Игоря, слава Ярыша была велика, а о его суровой требовательности знали дружинники не только киевских дружин.

– Поклон тебе, великая княгиня! – на скаку прокричал он. – Хвала и слава великой княгине Ольге!

– Хвала и слава! – дружно отозвались охранники.

Стража, переведя коней на шаг, почтительно остановилась, обнажив головы. Ярыш подъехал вплотную, и Ольга обняла его с седла.

– Все спокойно?

– Спокойно, великая княгиня. Здесь они не буйствовали. Ты тоже доехала благополучно?

– Асмус хорошо распорядился…

Ольга вдруг замолчала, глядя куда-то через плечо Ярыша. Он тоже оглянулся и увидел двух молодых дружинников в черных рубахах, которые в этот момент с огромным уважением приветствовали Асмуса.

– Он спас наши жизни, боярин Ярыш! – крикнул тот, который был постарше. – Когда великий воевода повелел нам ехать с берестой к боярину Берсеню!

– Асмус – мой личный дворянин, – подчеркнуто пояснила княгиня.

– Мы – добрые знакомцы, – улыбнулся Ярыш. – Приветствую тебя, дворянин. Что же ты нам с воеводой Свенельдом не рассказал о встрече накануне приезда?

– Дружинники разбежались сами, боярин, – улыбнулся Асмус. – Рассказывать было просто не о чем.

– Молодец, что помог волкам. – Ярыш добродушно, по-приятельски хлопнул его по плечу. – Их клыки помогут нам порвать кое-кому глотки, когда придет время.

– Когда оно придет, тогда и будем говорить, – с неудовольствием заметила княгиня.

– Значит, на пиру.

– На пиру?

– А ты думала, я тебя без пира с новосельем поздравлять буду? – усмехнулся Ярыш. – Вперед, к застолью веселому и песням дружинным!..

4

А на другой день нежданно-негаданно приехал Кисан. С очень небольшой охраной и в парадной одежде.

– Я приехал без твоего дозволения, великая княгиня, только того ради, чтобы узнать, нет ли у тебя каких-либо пожеланий, достаточна ли твоя охрана, полны ли твои погреба и не нуждаешься ли ты в чем-либо?

Этот продуманно длинный вопрос он задал после учтивого приветствия. Подробность вопроса предполагала какую-то беседу с княгиней Ольгой, возможно, с глазу на глаз.

Причина заключалась в том, что накануне первый боярин великого князя вынужден был провести неприятный разговор с самим владыкой Киевского княжества. Инициатива исходила отнюдь не от сорвавшегося со всех колков князя Игоря, а от самого Кисана, поскольку срыв со всех колков перепутал всю пряжу, которую так долго и любовно прял первый боярин.

В Киевском государстве было весьма неспокойно. Прорвавшаяся сквозь хазарские заслоны печенежская орда крепко оседлала пороги, где брала тяжкие пошлины с торговых караванов, а порою и просто грабила их. Внешняя торговля Киева хирела, что резко обострило отношения как со славянскими племенами, так и между родами русов, боровшимися за власть и влияние. Это подогревалось тем, что у правящей четы до сей поры не было детей, а князь Игорь старел и терял управление, срываясь в истерических припадках.