Ольга Яковлева

По всему этому Ольга очень хорошо сейчас чувствовала спокойную праздничность своего положения. Она не спеша умылась, вытерлась. Полотенце было мягкое, мохнатое!… (Эх, только чего мама забыла — это расчёску!) Потом сжевала один бутербродик и какао больше полкружки отпила. Даже пот её прошиб от такой громадной работы.

Она опять легла, положила руки за голову. Ей хотелось подумать про маму. Не про лётчика того вчерашнего, а именно про маму. Про то, например, как она встала сегодня утром — тихо-тихо, на цыпочках — и побежала за ветчиной и за молоком для какао, за яблоками. Ольга хорошо знала, что у них есть в холодильнике, а чего нет. Этих трёх вещей там вчера точно не было!..

А потом мама закрыла дверь в кухню, чтоб весёлые запахи какао не разбудили Ольгу. А дверь-то в кухню хорошо не закрывается. Её прикроешь, а она скрипнет и отползёт на место. Да ещё пристукнет ручкой о стену! Значит, маме пришлось подсовывать бумажку или столовое полотенце…

Здесь как раз и брякнул звонок у дверей. И не успела Ольга про маму додумать. Вскочила с постели — ноги сразу попали в тапочки, побежали к двери… Стоп!.. Подумала: «Вдруг мама, а я в одной пижаме». Бросилась назад, халат надела… Но от суетни, от бега вдруг голова у неё закружилась, пол начал уплывать, словно льдина, белое большое окно почернело. Ольга легла на кровать лицом в подушку. Так страшно стало… Сердце билось тяжело, медленно. Не билось, а прямо камни ворочало!..

Снова робким голосом брякнул звонок. Ольга подняла голову. Уже всё почти прошло: и звон в ушах и в груди сладкое, тоскливое нытьё. Только перед глазами ещё летали синие хлопья. Она прошла по комнате сквозь этот синий снег, открыла дверь…

Ни с кем ей так легко не было, как с Галинкой. Вот не виделись они пять дней, почти неделю, и, конечно, не по Галинкиной вине. Это Ольга всё была занята: с Огоньковым, да с мамой, да со стариком ботаники. А Галинка — ничего! Не обижается ни капельки. Потому что Ольга для неё старшая.

Галинка вошла, увидела, что Ольга в пижаме и в халате.

— Ой! Заболела, да?

Она уже была у Яковлевых раза два. Но по-прежнему вела себя робко и неуверенно, словно в кабинете директора. К каждой вещи она относилась, будто к музейному экспонату. Почти ни до чего не дотрагивалась. А если уж и дотрагивалась, то просто, как говорится, в полпальчика. Может быть, это из-за Ольгиной болезни. А может, и просто из-за непобедимого какого-то страха. Ольге смешно стало:

— Ну чего ты? Давай садись!

Вообще-то Галинка не такая уж тихая. Ей на переменах замечаний делают куда больше, чем другим первоклассникам. А сейчас — ну как будто кролик подопытный! Спрашивается: чего трястись? Видит же — квартира пустая. Ни мамы, никого…

Ольга легла, опять закинула руки за голову. Галинка робко сидела на стуле. Младшая подружка… Неужели и Ольга так дрожит перед Огоньковым и стариком ботаники?

Да быть того не может! А вообще-то… вообще-то сама за собой никогда не замечаешь!

Ольга прямо чуть ли не с ужасом Галинку рассматривала: «Неужели и я так?!»

А Галинка сидела, сидела. Но ведь нельзя же молча целый час сидеть! Она наконец вымучила:

— У тебя голова болит?

— Болит! — неожиданно наврала Ольга.

— Ну, я тогда домой?..

Ольга кивнула и повернулась к стенке — как будто спать. Потом крикнула громко:

— Только дверь прихлопни получше!..

Вот до чего же это получается странно! С Галинкой так хорошо дружить — тихо, спокойно. А неинтересно!.. Когда в путешествия ходят, ещё ничего. Даже можно сказать — хорошо. А без путешествий… Ну что это? Сидит дрожит, как овечий хвост.

А если взять Огонькова — с ним-то очень даже интересно. Огоньков у всей школы на виду (хотя, конечно, и не за хорошее). У всей школы на виду, а дружит с Ольгой!.. А это тоже не так себе! Мог бы с любым шестиклассником подружиться или даже с семиклассником. А он с Ольгой!

Но зато Огоньков этот уж такой задавака! Он тебе слова просто так не скажет… С Огоньковым дружить интересно, но только часто на него обижаться приходится. И много терпеть.

Думает Ольга, думает… И деревенских своих подружек припомнила. И Светлану. И даже из детского сада одна девочка мелькнула перед глазами… Вот уже сколько друзей, оказывается, было у неё. Но раньше всё как-то спокойно обходилось. А теперь: с одним поругается, с другим скучно, с третьим сердце ноет…

* * *

Легка на помине, на следующий день Светлана позвонила. Сказала:

— Алё, здравствуйте… Это Ольга? А это Карасёва Светлана. Мне Наталья Викторовна сказала: если уроки делать можешь, то я принесу…

Ольга услышала в трубке какое-то шебаршение и потом не то смех, не то шёпот, не то кашель… Она поняла, что там, у телефона, рядом со Светланой стоит Таня Лазарева. Ну и пусть! Господи, ей-то, Ольге, это совершенно неважно. Она сказала:

— У меня заразная болезнь. Продиктуй мне по телефону.

Светлана, видно, растерялась:

— А мне… а мы новые примеры прошли. Мне велели тебе показать.

— Не беспокойся!

— Хм! Я и не беспокоюсь. Записывай: номер сто двадцать.