Ольга

Но поведение жены не показалось Сергею странным, совсем наоборот, он посчитал ее большой умницей, раз она согласилась с его мнением показаться врачу. Наивный… Разве он мог предположить, что Маша уже строила в голове планы в отношении Григория, который тоже жил в Ленинграде? Маша всегда была с Сереем откровенна, и ему казалось, он знает о ней абсолютно все. Зимние ночи в деревне бесконечно длинны, и времени для задушевных бесед сколько угодно. Маша действительно многое из своей жизни рассказала мужу. Но даже в шутку она не смела сказать Сергею о своих мыслях о Григории Орлове. Она щадила чувства мужа и считала, что узнай он об этом, ему не составит труда сделать вывод, что она любит Григория до сих пор. Одно дело знать, что жена тебя не любит, но может еще полюбить, а другое – что у тебя есть соперник, и он никто иной, как бывший жених твоей родной сестры. Перед отъездом Маша зашла к матери Григория. Смущаясь, она сказала, что едет по делам в Ленинград и может навестить ее сына и передать ему письмо и гостинцы. Клавдия Ивановна вспыхнула от радости и тут же села писать письмо Григорию. Маша пристроилась рядом на стуле и терпеливо стала ждать. Теперь Клавдия Ивановна вместе с письмом и гостинцами даст ей адрес Григория. Именно это и нужно было Маше. Она знала твердо – следует быть энергичной и напористой, иначе ее приезд к Григорию не имел никакого смысла. Маша не станет слушать его бред о любви к Ольге. Прошло шесть лет после окончания войны, а девушка так и не вернулась. Значит, она мертва, и Григорию пора наконец-то это понять и смириться.

Немного перекусив и отдохнув, Маша почувствовала себя бодрой и уверенной в себе, и решила продолжить путь. Дом, в котором Григорий Орлов снимал комнату, Маша нашла без труда. Старое, с облупившимся фасадом строение показалось ей убогим и нищим по сравнению с теми изысканными в архитектурном плане домами, которые она успела увидеть в Ленинграде. Маша спустилась в полуподвальное помещение и сразу же натолкнулась на покосившуюся дверь. На ней черной краской была выведена цифра пять. Маша вздохнула с облегчением и несколько раз ударила рукой по двери.

– Иду, иду… – через минуту услышала она женский голос, и сердце ее сжалось от волнения.

Дверь распахнулась, и показалось хмурое лицо пожилой женщины с большой бородавкой на носу.

– Скажите, Григорий Орлов здесь живет?

– Да.

– А мне можно его увидеть? – заискивающим голосом поинтересовалась Маша.

Незнакомая женщина вызвала у нее противоречивые чувства. С одной стороны, та могла быть квартирной хозяйкой Григория, и поэтому с ней следовало держаться как можно любезнее, а с другой стороны, ее внешний вид вызывал чувство неприязни, и быть любезной почему-то совсем не хотелось.

– Нет. На работе он, – скрипучим старческим голосом ответила женщина и тотчас захлопнула дверь.

Маша непроизвольно съежилась, точно ее окатили холодной водой. Опустив тяжелую сумку на каменный пол, она прислонилась плечом к двери и на минуту задумалась. Затем резко выпрямилась и стала стучать в дверь до тех пор, пока та не открылась и женщина, которая несколько минут назад была так нелюбезна с ней, вновь не предстала перед Машей.

– Ну что барабанишь по двери? Хочешь, чтобы я милицию вызвала? Хулиганка! Пошла прочь. Ведь понятным языком сказала – нет Григория, на работе он.

– Скажите, а когда он придет?

– А почем мне знать? Он мне не докладывает.

– Тогда, может быть, вы разрешите мне подождать его в квартире? Я только что с поезда и очень устала.

– Вот еще. Я тебя совсем не знаю. А вдруг ты воровка или еще кто-нибудь. Впущу тебя в дом, а ты и ограбишь меня.

– А разве у вас есть что красть? – обидевшись на слова женщины, невесело пошутила Маша и попятилась от двери.

Женщина шмыгнула носом и, покачав головой, созналась:

– Ты права, красть у меня действительно нечего. А вот у моего постояльца Орлова очень много книг. Всю комнату завалил ими. Не понимаю, зачем ему нужно столько книг, – женщина замолчала и стала с интересом рассматривать Машу. – А ты кто?

– Я Маша Светлова. Мы с Григорием из одной деревни. Я привезла ему письмо и гостинцы от матери.

– Из одной деревни говоришь? Так что же ты сразу не сказала?

– Так я хотела сказать, но вы не дали мне даже рта раскрыть и захлопнули передо мной дверь, – чуть не плача произнесла молодая женщина.

– Ну, ладно, ладно… Неправа я была, извини. Можешь войти.

Маша подняла холщовую сумку с пола и вошла в квартиру.

– Тебе повезло. Григорий никогда свою комнату не запирает на ключ, хотя перед тем, как въехать, вставил новый замок. Можешь подождать в его комнате, – женщина толкнула дверь и пропустила Машу вперед.