Олег Табаков. Либеральный русский театр

Какие еще роли в «Современнике» играл Олег Табаков в тот период? Перечислим их все. 1961 год — Гвиччарди в «Четвертом» по К. Симонову; 1962 год — Маврин в спектакле «По московскому времени», Уилкинсон в «Пятой колонне» по Э. Хемингуэю; 1963 год — Николай в «Без креста!» по В. Тендрякову, Лямин в «Назначении» по А. Володину; 1964 год — Василий Заболотин в спектакле «В день свадьбы», Рагно в «Сирано де Бержераке; 1965 год — буфетчица Клавдия Ивановна, лектор и Главный интеллигент.

Самым любимым для самого Табакова был, конечно же, последний спектакль. Вот как он сам высказывается об этом:

«Для меня спектакль "Всегда в продаже" стал примером какого-то массового профессионального прорыва… Я играл три роли — женщины, Клавдии Ивановны, заведующей торговой точкой, Клавдия Ивановича, лектора, приходившего в "красный уголок" очень смешно и талантливо придуманный Петей Кирилловым — пара створок, окрашенных в красный цвет (действительно уголок и действительно красный), и роль Главного интеллигента Энского измерения, сильно смахивавшего, по-моему, на Никиту Сергеевича Хрущева. Поскольку к тому времени я был уже "не раз востребованным исполнителем нескольких ролей сразу" то и эта пьеса не прошла мимо моих исполнительских возможностей…»

А вот еще одна цитата Табакова про тот же спектакль: «После выхода "Всегда в продаже" в 65-м году на меня просто посыпались приглашения на приемы в посольства…».

Отметим, что в подвале театра было открыто кафе, куда приводили особо именитых гостей, в том числе и иностранцев — дипломатов, писателей, режиссеров, артистов и других деятелей, приезжавших в Советский Союз. Это заведение, судя по всему, появилось не без участия всесильной Лубянки, которая в те годы активно открывала такого рода питейные заведения, чтобы ей легче было следить за интеллигенцией. Ведь одно дело «охотиться» за ней по кухням, пряча там «жучки», и совсем другое дело собирать ее скопом в каком-нибудь кафе и подслушивать ее разговоры с помощью все тех же «жучков» или собственных агентов, которых КГБ вербовал в творческой среде особенно активно. Например, в том же «Современнике» таким агентом был актер Михаил Козаков, признавшийся об этом публично в 2003 году: оказывается, Комитет завербовал его еще в 1956 году. Каким образом? Вот его собственный рассказ:

«Началось это знакомство (с КГБ. — Ф.Р.) с милиции, потом выше, выше, выше, и, наконец, вопрос был поставлен ребром: "Вы советский человек? Мы вам слово даем, что стучать на своих не будете, — вы нам нужны для другого". Слово они сдержали… Благами не осыпали и денег не платили, но намек был: "Будешь посвободнее, чем другие". Это тоже сработало…

Меня завербовал американский отдел. Первое задание, кстати, было весьма непростое — для начала мне поручили переспать с американской журналисткой Колетт Шварцебах. Она работала в "Вашингтон Пост". Красива была. Я в нее просто влюбился. Дело было в Сочи. Именно там я ей во всем и признался, хотя было страшно. Открылся ей, кто я, что делаю в Сочи, и решил, что на этом все, поскольку не выполнил то, чего от меня ждали. Хотя меня инструктировали, как себя нужно вести, и даже деньги давали. Иначе на какие шиши я мог бы водить ее по ресторанам? Даже костюмы чужие выдали. Но я с ней так и не переспал. Неудачный Штирлиц из меня получился…»

В некоторых словах «театрально-киношного Штирлица» можно усомниться. Например, в таких: «Благами не осыпали и денег не платили…» Однако в 1959 году Козаков, еще не обладая никакими званиями, сумел каким-то образом купить себе отдельную квартиру и автомобиль «Москвич». В СССР такие блага считались престижными и просто так на голову не сваливались. Поэтому можно предположить, что руку к этому приложила Лубянка, чтобы ее агент не чувствовал себя в чем-то обделенным. И это несмотря на то, что свое первое задание агент Козаков провалил. Но первый блин, как известно, всегда выходит комом. В КГБ это, видимо, учли и решили не ставить на агенте Козакове крест — верили в его перспективы. Как итог: в том же 1959 году Козаков был принят и в театр «Современник», который за год до этого из студии Художественного театра под названием «Студия молодых актеров» превратился в театр-студию «Современник», обретя тем самым официальный статус. И с этого момента туда стали прокладывать дорожку иностранные дипломаты и бизнесмены, для которых новый театр стал модным. Не потому ли чекисты отрядили туда своего агента Михаила Козакова — чтобы работать в гуще иностранцев? Вот и он сам рассказывал о том же:

«Вторая история была связана точно с разведчиком, который был в Москве. И тут я слегка помог, каюсь… Мне дали задание: "поработать" с секретарем американского посла, который тянулся к "Современнику" — пригласить его домой. Не я единственный в этом участвовал, но грех был: его напоили, вытащили какие-то документы — словом, скомпрометировали, и он вынужден был из Союза уехать. Что поделаешь — так наши бдительные органы противостояли американской разведке…»