Олег Меньшиков

Определенная натяжка чувствуется и в том, что знаменитая Габриэлла мчится в Болгарию ради освобождения Мари. Может быть, оттого, что Катрин Денев, при всем ее старании, прекрасная и холодная Денев (недаром ее во Франции прозвали Снежная королева) остается очаровательной красавицей, которой не так уж близки страдания соотечественницы, оказавшейся на чужбине против ее воли. На пресс-конференции после просмотра картины "Восток-Запад" мадам Денев говорила, что прототип Габриэллы виделся ей в социальной позиции великих французских актрис Симоны Синьоре, Марии Казарес. Обе они действительно принимали активное участие в борьбе за гражданские свободы. Но очаровательная Снежная королева так очевидно далека от них, от их драматического мироощущения и общественных страстей. От самого их личностного присутствия на экране.

Катрин Денев великолепна, играя роскошных, недоступных красавиц, всегда осознающих силу своей красоты и женской победительности. Она представала на экране и счастливой, и горюющей, но, как правило, в меру страдала и радовалась, соблюдая четкие границы, отсюда и досюда. Пожалуй, только дважды она не убоялась запредельного душевного выплеска. В потрясающем фильме Франсуа Трюффо "Последнее метро", причем в этом, видимо, немалую роль сыграл роман актрисы с великим режиссером, растопившем снега вокруг ее сердца. Второй взрыв, хотя и не такой силы, прозвучал в картине Варнье "Индокитай", где Денев удалось соединить стоицизм и хрупкую, ранимую женственность.

В "Востоке-Западе" она кажется дорогим украшением, доставшимся в наследство от богатой бабушки. Мировая кинозвезда почтила своим присутствием, в общем, средний фильм.

Слова Меньшикова о том, что он "подавал реплики звезде", выглядят довольно точной характеристикой его работы в совместных с Денев эпизодах.

Два профессиональных заговорщика - не более того... Наблюдая за Меньшиковым, мне иногда казалось, что ему скучновато в данный момент и не очень комфортно. В такие минуты, не желая выдать себя, Меньшиков максимально собирается, придает взгляду напряжение, голосу -мужественные нотки. Примерно так он играет сцены в отеле, из которого Габриэлла должна увезти Мари и Сережу.

С женой он, Головин, простился раньше. В страстном танго во время ужина в ресторане, на глазах у всей советской делегации, любовавшейся этим почти концертным номером. Варнье написал: "Олег играет томного хищника..." Но это, скорее, о герое латиноамериканского "мыльного сериала" из знойного Рио... Да, Алексей и Мари танцуют, поднявшись на эстраду, демонстрируя отменные пластические способности и выучку. Особенно Меньшиков. Недаром после съемки Сандрин Боннер сказала режиссеру: "Этот тип все умеет!" Действительно, умеет и очень хорошо. Для актера танго - как последняя близость Головина с женой, последняя память о ней... Он касается ее щеки, улыбается - все прекрасно, скоро ты будешь свободна... А потом будь что будет...

...А будет вокзал, где он станет уверять товарища начальницу, что ничего не знает, что Мари и Сережа еще могут успеть к поезду, что... Словом, что-то говорит в ожидании конвоиров, которые вот-вот подойдут, не могут не подойти. Тогда все закончится - и все начнется. Но не для него для Мари и сына.

Меньшиков, на мой взгляд, вообще тяготеет к финалам, когда для его героя завершен какой-то этап на жизненном пути, причем он довольно точно представляет себе, что за этим последует, а потому готов к худшему. Возможно, к смерти... Перед такой минутой ему нужна остановка, порой она затягивается, порой, как в "Востоке-Западе", занимает несколько мгновений. Пауза тем насыщеннее и драматичнее, чем короче.

В "Утомленных солнцем" Митя выходил из машины, в которой избивали Котова, курил, стоя под огромным полотнищем с портретом Сталина, молча глядя вдаль. Все уже кончено. Оставалось добраться до дома, лечь в ванну, взять бритву... Дальнейшее известно... Ждал конца почти в смирении Андрей Плетнев в "Дюбе-дюбе", собственно, он шел к Николаю, зная, чем все завершится. Ждал и желал...

Но оба упомянутых персонажа уходили из жизни добровольно, исключая любые взаимоотношения с миром. Их душа была подобна обуглившемуся, выжженному полю после страшного пожара. Алексей Головин, напротив, исполнен тихой радости, он чист перед Мари. Перед сыном. Перед Богом. И ступает на свою Голгофу с поднятой головой.

Стоп-кадр очень точен для такого финала. Кажется, что Головин сейчас улыбнется, как ни нелепа была бы улыбка в такой ситуации. Однако актер неуловимо - не улыбаясь! - доносит эту потаенную улыбку.

В заключение даются титры, которые скупо сообщают, что Головин был в ссылке и смог воссоединиться со своей семьей, уехав во Францию только после крушения советской системы. Эти строки выглядят не очень обязательным довеском. Картина заканчивается взглядом Головина на вокзале. С трудом верится, что он выживет и вернется в свободную, живую жизнь. Но по-настоящему он уже стал свободен.