Читаем Олег Чарушников Голова как предмет роскоши полностью

Только не надо клеветать на медведей. Не все из них неумеренно

озабочены запасанием жира на зиму. Некоторые косолапые, не впадая в

материализм, обладают широкой романтичной натурой и не прочь поразвлечься.

Правда, удержу тоже не знают.

…Невдалеке от берега реки Маны (Красноярский край) рабочие возводили

коттедж. Для поднятия тонуса во внерабочее время они завели

немножко браги – 25 литровую емкость. И стали ждать… («Эх! эх! придет

ли времечко, когда, приди, желанное!..» – справедливо писал Н. А.

Некрасов).

Когда времечко пришло, мужики пошли снимать пробу. Придя на место,

они очень расстроились. Фляга была безнадежно пуста, а на опушке

беспробудно дрых вдребезги пьяный медведь. Рабочие хотели устроить

скандал, но вовремя одумались, чтобы воришка, очухавшись, совсем не

озверел…

Двадцать пять литров! А уж как ему, бедолаге, было плохо, и тошно,

и маетно поутру, когда он проснулся – об этом нельзя говорить словами!

Можно лишь в знак солидарности уронить скупую мужскую слезу.

ПРИВЕТ, А МЫ ТУТ!

Бурятия пишет письма космонавтам. В пригороде Улан-Удэ, по инициативе

молодежной палаты горсовета, из саженцев сосны начали делать

гигантские надписи: «Привет, космонавтам» и «Hello, spacemen». Сосновые

«письма» будут видны из космоса.

Переписка с космонавтами путем древонасаждений – чудное занятие

(ударение на «у»). Во-первых, ликует и плодится бурятская флора, умножаемая

энтузиастами отечественной космонавтики. Во-вторых, веселей

летать. Космонавты, разглядывая с вышины надписи вроде: «Привет, а

мы тут!» и «Эк вас куда занесло!» – будут приходить в оживленное расположение

духа и еще более успешно выполнять сложное полетное задание.

Издать приветственный вопль с помощью березы – метод старый. Еще

в 1970 году в Курганской области лесничий насадил: «Ленину 100 лет»,

и недавно эту вечную истину углядели из космоса. На поверхности СССР

появлялись и другие мудрые мысли вроде: «Слава КПСС!» Каждый совершенно

свободно может на них взглянуть – просто поднявшись на орбиту.

МАХ И ПРОГЛЯД

И на старуху бывает проруха, говорит пословица.

Но, позвольте, кто была эта старуха? Почему на нее свалилась этакая

напасть, что такое проруха и как ее избежать – во всем этом мы и попробуем

разобраться.

Чтобы что-то узнать, у человечества есть два пути: залезть в Интернет

или открыть словарь Даля. Мы – смышленые, и знаем, что слово «проруха

» начинается на букву «п». Это богатая буква, В. И. Даль отвел ей

целый том. Вот какой ряд выстраивает великий Владимир Иванович:

«Прорух, проруха, ошибка, промах, мах, недосмотр, недогляд, прогляд,

зевок» и т. д. Любопытен тут «мах» – тот самый, который время от времени

дают («Эх, маху дал!») Дальше идет симпатичный примерчик: «У

каждой старушки своя прорушка».

Теперь нам известно, что стряслось со старушкой. Но как избежать

страшного маху и прогляду? Бдительность и еще раз бдительность! – этому

учит нас опыт читинского межрайонного медвытрезвителя на улице

Шестиперова. Однажды на него незримо надвинулась зловещая тень старухи-

прорушницы….

(Справка. Медвытрезвитель – это заведение, отличающееся от всех

остальных медицинских учреждений тем, что в нем нет трезвых. Если

кто-то протрезвляется, его тут же с позором изгоняют на улицу и срочно

подвозят на машине свежую порцию пьяненьких кисломордых граждан.

Трезвому человеку в медвытрезвителе нет места. Но пьяных тут не

лечат. Отчего это хмельное царство именуют медицинским – загадка природы).

Над вытрезвителем грозно нависла 40-метровая дымовая труба соседней

котельной. Прохудилась труба, сварные швы полопались, и дала она

опасный крен. Упади труба – конец почтенному медучреждению, так бы

никто и не протрезвел…

Но обошлось. Клиенты увидели. Началась спешная эвакуация пьяных!

(Зрелище редкостное даже для наших широт, а за границей толпу

пьяных, стремительно выбегающих из неприметного дома, никто не видал

вовек).

Всю ночь вытрезвитель не работал, а наутро спасатели бережно опустили

трубу на землю. Ни один пьяный не пострадал.

Автобиографию старухи В. И. Даль не приводит, но пример читинского

вытрезвителя показывает, что кроме прорухи, у нее в жизни бывали

и светлые моменты.

А СВЕРХУ ЧТОБ ГОЛУБЬ

Велик, чуден и странен список монументов, разбросанных там и сям

по городам и весям России-матушки. И кого (чего) мы только ни увековечивали…

В Ульяновске стоит монумент, посвященный букве «Ё», а в Ярославской

области – валенку. Памятники слесарю-сантехнику есть в Ижевске,

Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Сочи, Омске, Красноярске…

Навек запечатлены также:

– домашние тапочки (Томск),

– клавиатура (Екатеринбург),

– любовник (Томск; мужчина в трусах висит на балконе),

– человек-невидимка (тоже Екатеринбург),

– пельмень (Ижевск, Иркутск),

– неподкупный гаишник (Белгород; и такие, оказывается, бывают…),

– челнок (опять же Екатеринбург; похоже, кроме возведения статуй

они там ничем не занимаются),

– собака, кошка, свинья (очень во многих местах),

– чижик-пыжик (С.-Петербург; на Фонтанке, где ч.-пыжик в свое время

пил водку),

– коза (Ижевск, Урюпинск),

– шпроты в масле (Калининград).

Есть памятники пчеле, торговке семечками, пирогу с картошкой, носу

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза