Олег Чарушников Голова как предмет роскоши

Участковая закашлялась, высморкалась и немного посидела в кресле,

прикрыв глаза.

Даже сквозь марлевую повязку было видно, что ей не по себе.

– Простите, доктор, – осторожно сказал я, – по-моему, вы сами... не

очень-то... У вас какая температура?

– У меня еще 16 вызовов.

Я почувствовал себя пристыженным.

После осмотра мы еще немного поболтали, дружно изругали импортные

лекарства за дороговизну и обменялись приемами обращения с горчичниками

(причем я потряс доктора познаниями, так как перепробовал практически все

места). После чего расстались довольные друг другом. Как ни крути, а визит

врача уже сам по себе лечит!

Доктор ушла. У нее было еще 16 вызовов...

Придя в себя, я отправился в поликлинику закрывать больничный.

Очередь была небольшая, но очень активная. Кто-то кашлял, кто-то

сипло переругивался из-за очереди, кто-то сморкался. Сидевшая рядом

удивительно сопливая красноносая девица чихала особенно интересно

– не менее трех раз подряд (а если один раз, то двойным манером), иногда

с привыванием. Один только старичок-инвалид с костылем был, как видно,

свободен от гриппа и гордо смотрел вокруг.

После сопливой девицы я вошел в кабинет. Десятиметровая комната

вмещала в себя четыре шкафа, три стула и два стола со стопками медицинских

карт. Подоконник тоже был завален стопками. Сбоку стояла

ширма. Возле нее имелось единственное свободное место – примерно

пять квадратных дециметров. Туда я и встал. За столами сидели трое врачей

в белых халатах и быстро писали в карточках. Они были очень заняты.

Моей участковой среди них не было…

– Мне бы к участковому. Больничный закрыть...

– А вы чей?

– Я такой-то, с такого-то участка.

– Ваша участковая болеет. Грипп!

Я почувствовал себя сиротой и спросил:

– А я теперь чей?

Спросил осторожно, стараясь не быть навязчивым. Тут за ширмой

вздохнули, зашевелились, зашуршали бумагами. Я вздрогнул, отстранился,

стараясь не свалиться со своего пятачка, и заглянул за ширму. Там

на заваленной медкартами лежанке сидел четвертый врач и тоже быстро

что-то писал.

Я сразу узнал ее...

...Однажды в квартиру позвонили. Запуганное дитя криминального

века, я подкрался к двери и прислушался. Подозрительных шумов (звон

топора, передергивание затвора, приглушенные голоса налетчиков) я не

услышал, поэтому спросил хриплым грубым голосом бандита на пенсии:

– Кто там еще?

– Прививки от дифтерии, откройте, пожалуйста!

«Щас! – подумал я. – Ага, вам откроешь, кастетом по башке, самого в

ванну, а в квартире только валенки останутся!»

– Надо сделать прививку! – пищали из-за двери.

Попытав полчасика (кто их послал, из какой поликлиники, как фамилия

главврача и не перепутали ли они дом, улицу или район) я с трепетом

впустил гостей. И надо же, они действительно оказались просто врачами!

Я обрадовался, что остался жив и не ограблен, и после прививки долго

еще приставал к докторам с просьбой попить кофейку. Они отказались и

ушли на штурм следующей квартиры...

И вот теперь, в кабинете, я узнал одну из прививконосительниц и обрадовался

ей, как родной. Теперь я снова был «чей-то»!

Доктор выслушала меня, простукала и померила давление.

В это время в кабинет вошел пятый врач со стопой медкарт и стал

пристраиваться где бы пописать. Так как в комнате я уже не вмещался и

был здесь явно лишним, заканчивали со мной в коридоре. На подоконнике

доктор быстро выписала направление на клочке бумаги, и я пошел на

кардиограмму.

В коридоре опять повстречал сопливую девицу. Она бодро и весело

шла в гардероб, держа в руке заветный бюллетень. Ее насморк уже исчез,

чихание с привыванием тоже, и даже носу чудесным образом вернулся

его естественный природный цвет...

– Почему у вас по четыре врача в одном кабинете? – укладываясь на

лежанку, спросил я медсестру. – Уплотнили на время ремонта?

– Не ремонт. Аренда! Начальство кабинеты сдает, разным тут...

Когда я уже лежал, облепленный датчиками, как космонавт, сестра

спросила, с подозрением рассматривая направление:

– А кто это писал? Николаева? Нет, вроде, не ее подпись... Или Галина

Сергеевна? Странно...

– Вот ей-богу! – предельно убедительно сказал я, прижав руку к сердцу

(там были прилеплены датчики, и я переставил руку на правую сторону).

– Это не я писал. Меня направили. Их там трое. В смысле, четверо.

То есть, тьфу, пятеро! Фамилий не знаю. Моя участковая болеет, а я вроде

как подкидыш...

– Ладно, лежите уж, раз пришли. Мы сами врачей не упомним, всю

дорогу новые...

И я лежал под большой репродукцией картины «Кающаяся Магдалина

» и думал: «Вот. Грешил, теперь лежи и кайся».

...Когда на следующий день я пришел узнать результаты кардиограммы

(это был удачный визит, в регистратуру ходил искать карточку всего

три раза), врач строго спросила:

– Где же результаты флюорографии?

Я совершенно потерялся и забормотал что-то вроде:

– Собственно, я хотел, но... меня, собственно, сразу направили на

кард...

– Первым делом мы всех направляем на флюорографию! – железным

голосом сказала врач. – Немедленно туда!

– Простите, доктор, а вот мне вчера кардиограмму делали. Так просто,

для справки... Все там нормально?

Врач внимательно посмотрела в карточку и произнесла задумчиво: