Олдорандо (СИ)

   Западный берег реки неясно выступал своими неровными изгибами, лишь кое-где отмеченный темными стволами полузасыпанных снегом деревьев. А дальше тянулась безжизненная равнина, -- вплоть до далекой коричневой линии, которую едва можно было различить под мрачной шалью нависшего неба на западе.

   -- Смотри! -- локоть отца коснулся руки юноши.

   Юли, не мигая, пристально вглядывался в эту линию. Конечно, отец был прав. Он знал всё. Сердце Юли наполнилось гордостью -- ведь он был сын Алехо. Шли йелки. Приближалась пища, которой хватит, чтобы накормить каждого ребенка и взрослого из тех племен, на которые снисходил свет Фреира и Баталикса и которым улыбался Вутра.

   Через несколько минут он уже смог различить первый ряд животных. Они шли плотным фронтом, поднимая снежную пыль своими точеными копытами, упрямо наклонив головы, а за ними бесконечной вереницей тянулись подобные им. Юли показалось, что животные заметили их жалкое укрытие и шли прямо на них. Он с беспокойством взглянул на Алехо, который предостерегающе поднял копьё.

   -- Спокойно.

   По телу Юли пробежала дрожь. Животные приближались со скоростью быстро идущего охотника. Он тщетно пытался определить размеры этого огромного стада. Уже половина видимого пространства была заполнена идущими животными, рыжевато-коричневые шкуры которых всё появлялись и появлялись на западном горизонте. Что таилось там? Какие тайны, какие ужасы? И всё же, там не могло быть ничего страшнее, чем Перевал с его удушающим пеплом и с огромным красным зевом Горящей Горы, который однажды открылся Юли в мчащихся просветах разорванных облаков. Из этого зева на дымящиеся склоны горы изрыгалась расплавленная лава. Это настолько отличалось от всего, привычного Юли, что он едва не сошел с ума. Пылающее жерло горы до сих пор являлось к нему во снах, от которых он просыпался с криком.

   Тем временем, стало заметно, что живое рыжевато-коричневое море, заполнявшее равнину, неоднородно. Текучая масса животных состояла не только из йелков, хотя те и составляли большую её часть. Среди несчетного стада возвышались подобно валунам на равнине более крупные особи. Они походили на йелков своими удлиненными головами, над которыми возвышались угрожающе точеные изогнутые рога, такими же косматыми гривами, лежащими поверх толстой свалявшейся шерсти, теми же горбами, расположенными ближе к заду. Но эти гигантские, в полтора раза крупней йелков, окружавших их со всех сторон, животные были грозными бийелками, способными нести одновременно двух взрослых фагоров. Так, по крайней мере, утверждали бывавшие здесь раньше дяди Юли.

   В стаде были ещё и гуннаду -- первые двуногие животные, которых увидел Юли. Их длинные шеи поднимались тут и там по краям стада. Масса йелков тупо шла вперед, а гуннаду возбужденно сновали вдоль её фронта и их маленькие головки возбужденно подпрыгивали и подергивались на концах длинных шей. Самой заметной их особенностью были гигантские уши, которые беспрестанно поворачивались в разные стороны, стараясь уловить звуки неожиданной опасности. Их короткие косматые тела держались на двух мощных птичьих лапах. Гуннаду двигались вдвое быстрее, чем бийелки. Каждым шагом они покрывали вдвое большее расстояние, чем эти тяжелые гиганты, но перемещаясь всё время вперед и назад у фронта стада они оставались на том же месте относительно всей массы живого моря. Каждое животное занимало в стаде именно то место, которое было обусловлено давно сложившимися взаимоотношениями.

   Ощутив животами тяжелый, глухой, непрерывный грохот копыт приближавшегося стада охотники слились с землей. С выступа, где лежал Юли, три вида животных можно было различить только потому, что они шли в первых рядах. В слабом свете всё стадо за ними сливалось в темную подвижную массу с неясными очертаниями. Прижимаясь к отцу, Юли не мог оторвать глаз от надвигающейся косматой стены животных. Низкое облако двигалось быстрее стада и теперь уже полностью заволокло весь небосвод, так плотно, что казалось -- они ещё много дней не смогут увидеть его.

   Туман клубился над стадом, ещё плотнее скрывая его. Животные волнистым ковром перекатывались по равнине, их взаимные перемещения даже теперь едва различались, как подводные течения в бурной реке.

   Охваченный ужасом, Юли дышал всё тяжелее. Первые ряды стада уже ступили на берега заснеженного Варка. Они были уже совсем рядом -- и подходили ещё ближе. Казалось, весь мир превратился в одно огромное, пышущее паром животное.

   Испытывая смертельное отчаяние, Юли повернулся к отцу. Хотя Алехо заметил смятение сына, он продолжал внимательно смотреть вперед прищуренными от напряжения глазами под набрякшими от мороза веками. Зубы его хищно блестели.

   -- Спокойно, -- повторил он.