Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Не совсем, - призналась Катрин. - Во-первых, вы чересчур "фыкаете", а во-вторых, меня смущает ваше страстное стремление поменять замечательную товарища Островитянскую на какие-то неопределенные "мои услуги". Чудится неприятный сексуальный подтекст и дурной вкус.

- Фексуальный? - явно не понял собеседник.

Так, а Иванофф ведь не совсем то, чем его считали. Несомненно, человечек земного и здешнего происхождения, но какого "года выпуска"? Явно не ХХ век. О сексуальной революции^[60] бедолага вообще не осведомлен. Еще и старательно "сударыня" пытается использовать. Учтив не по-современному герр Иванофф.

- Не суть важно какой подтекст, это я к слову, - пробормотала Катрин. - Просто объясните - какой вам смысл менять видного деятеля революции на мои неочевидные услуги? Вы ведь тут так старательно и прилежно контрреволюцию учиняли, гражданскую войну провоцировали?

- Не фофсем. Мы меняли цефь софытий. Федущую туда, - Ифанофф указал стволом пистолета куда-то далеко вперед, в сторону античных залов. - Нам не нуфна фойна. Та-та, та самая, фы знаете.

- Так он пацифф-ффист! - обрадовалась придушенная, но не утерявшая свойственного земноводным оптимизма, профессор. - Камрад Иванов, у нас с вами много общего...

- Зафнитесь! - холодно приказал переговорщик. - Нам не нуфны политифированные фыскочки-рыбачки. Я разгофариваю с фрау Катариной. Идемте с нами, фударыня. Нам фыжненно необходим специалист по Прыфкам. Об оплате и комфинсации зафраченого фремени догофоримся. Разочарофаны не будете.

- Понятно, - Катрин осторожно потерла пистолетом внезапно занывшую ушибленную ногу. - Герр Иванов, вы не находите, что ваш подход к переговорам напоминает шантаж? От специалиста по Прыжкам, работающего под нажимом крайне мало пользы. Вы должны понимать.

- Мы догофоримся, - повторил собеседник. - И фы не пофалеете. Но пока я фынужден дейстфовать грубой силой. К тому фе я плохо говорить по-русски. Трефуется обстоятельный бесед.

- Требуется убрать от моей головы или наган или нож, - встряла Лоуд. - У меня шею перекосило, а кривошеий ИО наркома - это вообще курям насмех. Кстати, для полного взаимопонимания рекомендую перейти на пантомиму. Будет как в немом кино, что очень стильно. Синематограф вообще чрезвычайно современное и технически совершенной искусство, несомненно, главное для нас...

- Зафнитесь! - приказал Иванофф. - Или ногу профтрелю.

В голосе невыразительного лысеющего человечка проскользнули стальные нотки. И свой кавалерийский "Рот-Штейер"^[61] он держал уверенно.

- Жить кривошеей я не желаю! - злобно объявила оборотень. - Стреляйте, пофлые убийцы! Может, я желаю умереть как в кино. Эффектно и не напрасно!

До Катрин дошло. Она кинула краткий взгляд на напарницу - Лоуд была вынуждена стоять на цыпочках: горло поджимал нож пленителя, в висок упирался револьверный ствол, и голова, обтянутая красной косынкой, действительно крайне неудобно перекосилась. Бесспорно, оборотень могла обратиться во что-то жуткое, способное напугать даже смахивающего на робота "миланца". Но скорее всего, тот с перепугу нажмет на спуск. Профессор совершенно обоснованно ценила и берегла свои мозги.

- Меня душат, режут и висок продавливают. Это нарушает все Гаагские конвенции прям скопом и оптом, - с достоинством напомнила оборотень, уловившая понимание во взгляде партнерши.

- Ефе слофо и ф колено, - кратко сообщил Иванофф, действительно нацеливая пистолет на стройную ногу товарища Островитянской.

- Экий вы фанат стрельбы по женским ляжкам, - пробурчала Катрин. - Оставьте эти садистские фокусы. Мне нужны гарантии, и хотя бы самое общее представление об объеме работ. В общем, надо договариваться.

Катрин знала, что договариваться не о чем. Пристегнуть прыгуна к одному месту гораздо проще, чем это кажется на первый взгляд. Иванофф вполне сообразит как это сделать. Да и объяснять немцу теорию лимитирования личных и индивидуальных прыжковых способностей бесполезно. Ее, эту теорию, все равно никто пока не может понять и объяснить. И вообще шпионов дома ждут - это решающее обстоятельство. Так что заканчиваем переговоры.

- Здесь не мефто уточнять... - начал Иванофф.

Громыхнул выстрел...

Эхо еще катилось под высокими сводами и краткий всхлип-вздох несчастной Островитянской практически утонул в гулком отзвуке коварного выстрела. Но все видели, как из виска пленницы брызнула кровь. Оборотень безжизненно обвисла в полужелезном объятии, из-под пробитой косынки на гладкую щеку густо потекло...

- Фто... - возмущенно открыл рот Иванофф.