Октановое число крови

Антонов ощутил во рту противную сухость. Три месяца назад он вел крайне опасную игру, закончившуюся на тот момент с ничейным результатом. Аноним!.. Этот человек звонил ему несколько раз, представившись посредником. Он требовал крупную денежную сумму — пятьдесят миллионов зеленых. Антонов тогда ушел от денежных потерь, хотя в какой-то момент этот субъект и та организация, которая стояла за ним, прижали его к стенке. Виктору Михайловичу удалось вывернуться. Однако Антонов знал, вернее, догадывался, кто именно скрывается за этим немудреным псевдонимом. Он не сомневался в том, что тот когда-нибудь напомнит о себе, заявит, что их игра еще не закончена.

И вот это время настало.

Приняв решение, Антонов твердым голосом сказал:

— Соедините меня с ним. Режим — скремблирование[4]! Вызов перенаправьте на тот сотовый, номер которого указан в заявке.

Прошло две или три минуты томительного ожидания. На экране стояла та же чуть подрагивающая картинка. Наконец послышался рингтон.

Антонов взял со стола смартфон.

— Слушаю.

— Я могу поговорить с мистером Антоновым? — спросил металлический голос по-английски.

— Вы с ним сейчас разговариваете, — сказал Виктор Михайлович на том же языке. — Представьтесь, пожалуйста!

— Вас беспокоит один ваш старый знакомый…

— Кто именно? — резко спросил Антонов. — Я вас знаю?

— Не исключено. Но я предпочту сохранить некоторую степень анонимности. Так что продолжайте меня называть так же, как и прежде — Аноним.

— Зачем вы мне звоните? С какой стати я должен разговаривать с человеком, отказывающимся назвать себя?!

— Звоню я по делу, мистер Антонов.

— Тогда давайте о нем!..

— Я вас три месяца не беспокоил. Кстати, чем вы сейчас занимаетесь? Я вас часом не отвлекаю от каких-то более важных занятий, чем разговор с каким-то анонимом?

— Теряем время, мистер… не знаю, как вас там зовут.

— Так чем вы сейчас занимаетесь?

— Какое вам до этого дело?!

— И все же?

Антонов не спускал глаз с экрана. Изображение перестало быть статичным. Оператор, производящий съемку, начал постепенно отступать. Он как бы пятился, впрочем, держа камеру по-прежнему, перед собой.

Линия песчаного берега чуть удалилась. В кадре появилась фигурная облицовочная плитка, а затем — закругление бассейна. Потом он стал виден почти целиком. Его наполняла вода, причем не очень чистая. Если приглядеться, то можно было различить радужную пленку на ее поверхности.

— Допустим, смотрю телевизор, — сказал Антонов после небольшой паузы. — Позвольте полюбопытствовать, а вы чем заняты, господин Аноним?

В трубке вновь послышался чуть искаженный скремблером, насыщенный металлическими нотками, но все же хорошо различимый голос:

— Представьте себе, я тоже смотрю телевизор.

— Давайте без этих дешевых фокусов. Говорите, что у вас за дело ко мне! В противном случае я прерву разговор.

— Вы этого не сделаете.

— Почему? Что мне помешает закончить эту странную беседу?!

— Минутку. Сейчас вы все поймете.

Экран погас, вернее, вновь превратился в черный квадрат, но не надолго. Спустя пять или шесть секунд на нем опять появилось изображение.

Оператор снимал бассейн и примыкающую к нему территорию откуда-то сверху, скорее всего, с террасы второго этажа отеля. Вскоре в кадре появились двое — женщина и некий тип в камуфляжном одеянии, лицо которого скрывала шлем-маска.

Антонов в этот момент невольно подался вперед!.. Его помощник чуть побледнел и впился глазами в экран, вбирая в себя каждую увиденную деталь, любую черточку. Особенно те, что касались женщины, попавшей в кадр.

Эти люди, женщина и мужчина в маске, по диагонали пересекли небольшую площадку. Он держал ее под локоток. Нет, лучше сказать «поддерживал», поскольку она шаталась так, словно обессилела или же находилась в состоянии наркотического опьянения. Пройдя по бортику вдоль овального закругления бассейна, они подошли к небольшому круглому столу, возле которого стояли два черных пластиковых кресла.

Женщина была одета в легкий летний костюм — светлые брючки и пиджак цвета морской волны. Голова повязана косынкой, на ногах туфельки на небольшом каблуке. Пару раз она споткнулась, но мужчина, идущий рядом, подстраховал ее, помог удержаться на ногах.

Он усадил ее в кресло, сам встал рядом. Его правая ладонь опустилась на женское плечо. Мол, сиди и не рыпайся.

Картинка заметно подрагивала. Оператор явно снимал с руки, а не с камеры, установленной стационарно. Лица женщины как следует разглядеть не удавалось. Но то обстоятельство, что он видел сейчас Анну Козакову, у Антонова не вызывало почти никаких сомнений.

Виктор Михайлович медленно выдохнул из легких застоявшийся воздух и, не сводя глаз с экрана, спросил у помощника:

— Это она?

— Скорее всего, — сказал тот. — С очень большой долей вероятности.

— Ты провожал ее в аэропорт. Что на ней было надето?

— То же самое, что и сейчас. Только сумочки не вижу.

Антонов проглотил комок, подступивший к горлу. Плохо дело!

Он поднес трубку к уху.

— Как вам нравится это кино, мистер Антонов? — спросил металлический голос. — Узнаете эту женщину?

— Чего вы добиваетесь?