Оксюморон

Девушка налила в блюдце из заварника густой заварки разбавила её из самовара кипятком. Поставив блюдце на стол перед стариком она проделала ту же процедуру с моим блюдцем. После, вытащив из сахарницы большую головку сахара она взяла нож и ловким ударом расколола головку на две почти равные части. Одну половинку она положила передо мной вторую перед стариком. При этом я заметил как встретившись со стариком взглядами она покраснела и улыбнувшись потупила взор. После девушка удалилась. Проводив её взглядом, старик взял свою половинку сахарной головы и окунув её в блюдце принялся посасывать по-прежнему не сводя с меня глаз при этом щурясь от удовольствия. Я повторил за ним все его манипуляции. Так мы сидели несколько минут и сосали свои сахарные головы.

Повисла неловкая пауза.

– А скажи-ка мне откуда ты? – наконец произнёс Оляпа.

Я рассказал старику откуда я и как оказался в их городе. При этом я зачем-то добавил, что в моём родном городе воеводу народ сам себе выбирает. Правда только на четыре года.

– Град, дескать, отстроили и Москвой назвали – промурлыкал в бороду Оляпа когда я закончил свой рассказ – это кого же там угораздило имя то граду славянскому чухонское дать? Такая погань разве только спьяну извинима. Так стало быть и ты из этой самой Москвы приехал к нам?

– Стало быть так – ответил я пожав плечами.

– А что, и в правду у вас воеводу себе народ сам выбирает на четыре года? – спросил старик при этом хитро прищурившись.

– В некотором роде да – ответил я.

–На вече?-

–Если можно так сказать.-

– А после чего с воеводой деется? – спросил он, снова отхлебнув из своего блюдца, и устремил на меня вопросительный взгляд.

Признаться, мне больших усилий стоило чтобы в этот момент не перейти на тон, которым взрослые разъясняют чрезмерно любопытным детям банальные вещи.

– Ну, скажем так – сказал я – он передаёт своё место следующему воеводе, тому, кого опять же, выберет народ. – сказал я, но подумав добавил – ну так во всяком случае предлагается считать. Я, знаете ли, не вхож в господский терем.