Оксана становится Олегом

Оксана хотела ему поверить. Она устала, страдала от боли, понимала всю сложность положения. И не могла. Её доверие было смято и выброшено на помойку Андреем. С чего Вите быть не таким? В памяти всплыла её случайная оговорка, когда она чуть не назвала Андрея папой, и сразу же его тело, навалившееся на неё в палатке. Картинки совместились и к горлу подкатил комок. От дороги донеслось:

– Олег, ты мне не веришь, я это понимаю. Но я не могу бросить тебя тут. У меня дочка твоего возраста, только нормальная, без отклонений. Извини, если обидел. Я как думаю, так и говорю. Выходи. Даю слово, с тобой ничего не случится. Не сегодня.

Почему то последние слова стали иглой, проткнувшей воздушный шарик её сопротивления. Оксана сдулась. Скорей бы закончилась эта ужасная ночь. Она ухватилась за ветку, поднялась. Больно дёрнуло, она ойкнула, поджала ногу. Луч фонаря ослепил на миг и упал вниз, подсвечивая дорогу.

– Поранилась? Ясно. А я думал, почему не убегаешь в чащу. – Витя говорил спокойно, будто забившегося в угол зверька успокаивал. – Стой там, я помогу.

Он спустился по склону, подошёл ближе. Оксана затравленно следила за каждым его движением. Что сейчас будет? Кинется, завалит на мягкую хвойную подушку?

Он шёл, подсвечивая фонариком больше себя, чем дорогу. Левая рука в успокаивающим жесте. Открытая ладонь: жест, инстинктивно понятный каждому. Витя понимал, что только лицом и интонацией он сможет на время вернуть доверие этой странной перепуганной девчонки. Подошёл, встал сбоку, не касаясь, чуть присел:

– Обхвати меня за шею. Давай! Поздно бояться, я рядом.

Оксана замялась, но всё-таки оперлась на его плечи. Одним движением Витя подхватил её на руки. Оксана запаниковала, выгнулась, вырываясь.

– Тихо-тихо – шептал Витя, с трудом её удерживая. – До машины далеко, ты до утра ковылять будешь. Знаешь, я из-за тебя первый раз в жизни пьяным за руль сел. Как, совесть не мучает? – Весь путь до машины он бормотал какую-то ерунду, лишь бы девочка успокоилась и не взбрыкнула.

"Ниву" он припарковал за поворотом, чтобы не спугнуть беглянку. Оставлять её на дороге и идти за машиной одному тоже не вариант. Кто знает, что стукнет в голову паникующей девчонке…

Больше всего Вите хотелось угомонить совесть и лечь спать. С самого начала было ясно, что эта рыбалка кончится плохо. С того момента, как Андрей начал зазывать девочку-трансвестита ехать с ними. Витя был против, но Андрей крепко держал его своим долгом. Дал слабину, решил разруливать проблемы по мере их возникновения, теперь не жалуйся. В какой момент, уступка за уступкой, он попал в рабство к закадычному другу детства, переступил черту, за которой спаситель превратился в барина, а спасённый в холопа? Витя не помнил, но выхода пока не было. Он был готов защищать девчонку, до определённого момента… Она всё-таки чужая, а у него есть родные, они важнее.

Возле "Нивы" Витя осторожно поставил Оксану на землю. Открыл пассажирскую дверцу, загорелся свет.

– Ложись – махнул он рукой.

– Зачем? – напряглась Оксана. Витя тяжело вздохнул:

– Ложись, говорю, ногу посмотрю.

В свете салонной лампочки смыл грязь водой из мятой полторашки. Стопа кровила, но ничего страшного не было. Рана неглубокая, зашивать не надо. Похромает немного, пока заживёт, и всё. Витя залил прокол антисептиком, перетянул бинтом из аптечки. Нога была такой маленькой, совсем детской. У него сжалось сердце.

– Не больно?

Оксана замотала головой. Соврала.

Витя сел за руль и завёл двигатель.

– Пристегнись.

Она украдкой посмотрела на Витю. Тот на самом деле был пьян, хоть и двигался чётко. Оксана знала в этом толк. Столько раз она видела такой расфокусированный взгляд, тяжёлые веки, потёкшие вниз черты.

Отец был таким, и чем дальше, тем чаще. Уйти Бог не давал, жить жена. Оставалось глушить себя водкой. Потерял смысл, цель, желание. Оказалось, без них жить не интересно. Оксана любила прежнего, живого, но сквозь наросший слой грязи и равнодушия он уже не проглядывал. Не достучишься.

– Ви-ить

Витя навис над рулём, пристально вглядываясь в лобач. Не оборачиваясь, попросил:

– Давай доедем и поговорим, не отвлекай, пожалуйста. – он очень устал, почти терял сознание. Машина съехала с дороги, перевалила через пригорок. Когда двигатель заглох, Витя вылез, запер багажник. Протянул Оксане ключи:

– На. Закройся изнутри. Грибочки на дверях понажимай. В курсе?

Оксана кивнула.

– Ну давай, спокойной ночи. Утром поедем домой. Ничего не бойся, ложись. – Витя развернулся и зашагал к дороге.

– Вить – окликнула его Оксана – А как зовут твою дочку?

Витя замер, оглянулся. Девочка-мальчик сидела в освещённом проёме задней двери. Вернулся, навис над ней, опираясь на крышу.

– А тебя как зовут? На самом деле.

Оксана отвела глаза сначала, подумала сказать правду, но вскинула подбородок и ответила чётко:

– Олег.

Витя улыбнулся:

– Нет у меня дочки. Сын есть, школу заканчивает. Мне было надо, чтоб ты мне поверила и села в машину. И ты села. А я соврал. А сейчас запирайся и спи. Очень тихо. А потом, когда вернёшься в Харьков, не отсвечивай. Поняла?