Оковы судьбы

– Девушка весьма недурна собой, если вы об этом.

– Джессика – дочь Фенроса.

– О! – многозначительно изрек Винсент. – Тогда понятно, почему вы так заботитесь о ней. Думаете, она послужит вам проводником?

– Она им послужит, захочет того или нет, – жестко произнес Алан. – Впрочем, есть еще кое-что, – более мягко добавил он.

– Мне на ум приходят лишь шутки о сопернице госпожи Кристины, но, принимая во внимание ваши взгляды, я, пожалуй, воздержусь от них.

– Невероятная учтивость, Винсент.

– Так что же в этой Джессике особенного, помимо того, что она – заблудшая?

– Она сказала, что мы похожи, – грустно улыбнулся Алан, вспоминая выражение лица девушки в тот момент. Ее красные глаза были преисполнены печали, а голос предательски дрожал, в нем слышались неподдельные боль и тоска. – Сказала, что мы оба – одни во тьме.

– Любопытно. Но давайте не будем о грустном, хотите чаю?

…Алан вошел в свою комнату и, небрежно сбросив одежду, лег на кровать, уставившись в темный потолок. От Винсента он узнал, что тот договорился с главами гильдии Кукольников и те готовы принять Алана завтра, во второй половине дня. Стало быть, прогулка по канализации откладывается. Но это лишь к лучшему, пока Алан не разузнает о взаимоотношениях Джессики с отцом, о том, что она делала у Осьминога, и о ней самой, полагаться на нее не очень-то разумно. В какой-то степени ему было даже жаль девушку и немного стыдно за себя. В ее глазах он, наверное, выглядел спасителем, а на деле все было иначе. В любом случае Джессика – заблудшая, и ее полное превращение в кровожадную тварь – вопрос времени, а когда это время придет – он лично убьет ее. От его рук девушка умрет мгновенно, ничего не почувствовав и даже не поняв, что случилось. Что же касается самого Алана, то он примет на себя еще один грех ради своей цели. Алану вдруг стало мерзко от осознания того, в кого он превращается. Раньше он и подумать не мог, что сможет вот так запросто распоряжаться чужими жизнями. «Если она поможет мне и захочет жить дальше, отпущу ее», – пообещал сам себе Алан, слегка успокоившись.

– Для Джессики так будет лучше. Пусть она уснет навсегда, зато не будет одинока в этой тьме и грязи, – прошептал Рэвендел вслух. Он привычно закутался с головой в тяжелое одеяло и вскоре уснул.

Поспать Алану не дали. Он открыл глаза, услышав чьи-то легкие, едва различимые шаги за дверью, и спустя пару мгновений та легко открылась. Тонкий силуэт почти беззвучно заскользил по комнате, безошибочно определяя дорогу в кромешной тьме. Приблизившись к кровати, силуэт остановился, осторожно опустился на краешек и, свернувшись, замер.

– Вы сами сказали, чтобы она ни в чем не нуждалась, – прошептала Алану на ухо Анжелика. – Девочка захотела быть с вами, вот я ее и привела.

– Общество Винсента на тебя дурно влияет, – беззлобно прошипел Алан.

– Я лишь выполняла ваш приказ. Приятных снов, господин. – Голос Анжелики стих, и Алан почувствовал, что ее больше нет в комнате.

Некоторое время он лежал без движения, слушая мерное дыхание Джессики. Тепло девушки приятной волной расползалось по холодной постели, а чудесный запах ее волос ласково щекотал ноздри. Осторожно встав, Алан подошел к краю кровати, на котором спала девушка. Глаза Рэвендела подернулись темной дымкой, и ночной мрак больше не мешал ему разглядывать гостью. Теперь на ней была белая ночная рубашка, доходящая почти до колен. На руках и ногах девушки светлыми полосами белели свежие бинты, от которых пахло травяной мазью. Плавные волны ее черных волос скрывали хрупкие плечи и часть лица, на котором замерла легкая, счастливая улыбка. Алан понимал, что встретил девушку только сегодня, но его не покидало ощущение, будто он знает ее уже очень давно, а она знает его лучше, чем кто-либо еще. Рэвендел прошел к креслу и, взяв с него теплый плед, вернулся обратно. Он аккуратно, чтобы не потревожить ее сон, накрыл девушку и, еще раз взглянув на ее лицо, снова лег в кровать. Он не ощущал от Джессики никакой угрозы, поэтому, закрыв глаза, быстро уснул с мыслями о том, что едва ли сможет навредить ей. В его голове до сих пор эхом звучали слова Джессики о том, что они похожи, и с каждым ударом сердца Алан все больше понимал их суть. Противоречивые чувства недолго терзали разум молодого человека, неохотно отступая перед усталостью и теплом постели.

Первый раз за долгие годы кошмары, скрывающиеся под душным саваном сна, не пришли к Алану.